Американец приходит вторым

jasmin12

Теперь еще и с английским напрягли. Как сделать всё одновременно? Он растянул окно.

— Ты не в команде?

Снова отвлекает Марсела.

— Нет.

— Никогда бы не подумала. Что ты будешь не в команде.

— Когда мне успеть везде?

— Ладно не злись. А у меня есть интересное для тебя.

Вчера была на кастинге в агентстве. В её агентстве.

Только по движению его ресниц, Марсела поняла, что хитрюга Слай теперь внимательно её слушает.

— Там очень много красивых парней, очень много. Это же просто — быть популярным мальчиком в школе, но вот там…

— Там — не просто, — согласился Лауринас. —

Охотно верю.

И снова занялся эссе.

Она хочет довести его, чтобы снова психовал. Не выйдет сегодня.

Ярослав Сергеевич позвал его в игру на замену. А Марсела схватила оставленный без присмотра планшет.

Не успела! Пароль включился.

Но вот, мелькнувшие перед глазами слова, « she is my temptation » надолго лишили её покоя.

Вошёл в игру хорошо, успел забросить в корзину после быстрой подачи. Но потом мысли о многочисленных популярных парнях вокруг девушки его мечты, так и сбили с толку!

Свисток!

— Пробежка! Не спи!

Ещё до вбрасывания повернул к скамейке. Рослый Витька Прохоров, потирая ушибленное колено, встал вместо него на своё место.

Галя Шатрова подошла, взяла за руку.

— Подожди. Постой со мной немного.

Прекрасно видела с утра, что телефон Лауринаса не лежит на парте. Значит, отключил. У него снова неприятности. Франческа тоже не пришла. Те его редкие взгляды, в сторону парты этой девочки, для Гали давно не тайна.

— Разругался с Франческой, а Марселка помогла? Что отворачиваешься, скажешь, что я сама придумала? Врать со вкусом ты не научился. Только пойми, она — из цыганской семьи. Я Романа немного знаю, как-то танцевала с ним пару раз. И то чудо! Он кроме сестры, из принципа, ни с одной не встанет в пару. Неужели не знаешь, что у них не принято встречаться, сразу замуж выходят? И только за своих! Понятно, забыть не можешь, но успокойся хотя бы. Не майся так, мне уже жалко тебя. С ума сходишь. Как же всё тупо и глупо выходит по жизни! Да хочешь, я сама к ней пойду и уговорю?

— Нет. Спасибо, я сам.

— Как знаешь. Ради тебя и это бы сделала.

После школы Лауринас не выдержал. Проверил телефон, снова отключил. И пошёл к Франческе домой.

А ведь может и не пустить. Зашёл в элитный дом, следом за каким-то парнем.

Верхний этаж. Просторный холл, с зеркалами и живыми цветами в кадках.

Как только открыла дверь, молча, вытащил её за руку в общий коридор.

— Через два дня в школе вечер. Я хочу, чтобы ты была там. Даже если в последний раз.

Он не жалобно упрашивал, он приказывал. Со всей мужской властью. Франческа это сразу поняла, что отказ не примется.

Лауринас ушёл быстро. Не остановился, не оглянулся. Они перестали смотреть друг на друга.

Франческа медленно, перед глазами, сжала пальцы руки, за которую он её держал.

Пусть хоть что-то останется. Маленький лучик тепла от её личного солнца.

Каждую минуту думаю о тебе. Если не вижу тебя, мой день не начинается. На каждый свой шаг и в каждое движение моего сердца помню о тебе.

Она перечитала снова записку-пожелание, с красивым летящим почерком Лауринаса.

========== Расскажи мне

только глазами ==========

Явление в школу красивых шоу-мальчиков вызвало настоящий переполох. Переоделись они еще в своем обычном автобусе, с тонированными стеклами. Немного посовещались еще раз. А потом, короткой пробежкой, отправились в образовательное учреждение, при всём параде.

Знали только старшеклассники, но, оказавшиеся случайными свидетелями, более младшие ученики, вернувшиеся к занятиям в кружках, сочли себя жестоко обманутыми.

Малолетки так и раскрыли рты при виде роскошного черноволосого красавца Эда, не упустившего возможность покрасоваться перед зеркалом в холле первого этажа. Другие парни более скромно сразу ушли в зал, проверить уже установленную техниками аппаратуру.

Женечка Сташук, русоволосый мажор-плейбой, уже долго имел не оригинальную идею «перепеть» самого Айса и выйти из «запаса». И вот свершилось почти. Но Женька изрядно нервничал, на всякий случай, не расставаясь с текстами. Пока Герман не проговорился, что петь он будет под фонограмму, с голосом Айса. Как такое оказалось возможным, Женька не мог себе объяснить. Собственно, как на подобное уговорили неприступного Айса? Остальные шептались всю дорогу без него. Оператор Эрик тоже к ним примкнул. Какие-то особые планы на вечер.

Ник-Никита проводил последнее совещание, говорил еле слышно, чтобы свидетелей не было.

— Парни, работаем очень серьёзно. Всё должно быть на высшем уровне. Как для себя. Айса нужно поддержать. Для него это сугубо важно. Вопросы есть? Тогда всё. Начинаем. С Богом!

Лауринас мучительно ждал, то и дело поглядывая на часы.

Придёт или нет? Ей всё равно, или его слова пока еще что-то значат?

Он оглянулся.

Парни, конечно, не поймут его предательства. Может, им просто в обязанность быть здесь, в актовом зале какой-то школы. Не смотрят на него, даже взглядом ни с кем не встретился. И самому странно слышать свой голос со стороны, смотреть на группу из зала. Ощущение нереальности и кошмара. Внезапно понимает, что ему не нужно вовремя вступить на песне, чтобы не разминуться с нотами. И под рукой нет микрофона…

Женька Сташук блаженствует. Горло драть не надо. Техника сама поёт хрустальным голоском Айса, тянет высокие ноты и играет с мелодией умелыми вокальными приёмами. Можно весело крутиться и подмигивать симпатичным девочкам.

Только дискотека была не слишком активной. Школьники упрямо стояли по периметру зала, с открытыми ртами, разглядывая юных музыкантов, впервые оказавшихся так близко, снимали на телефон и пытались понять их движения.

Лауринас снова посмотрел на часы.

Двадцать минут до конца вечера. Его принцесса уже не придёт. Вот и вся сказка.

В рядах школьников началось какое-то движение. Толкались, расступались, суетились.

Пришла!

Франческа, в огненно-красном, открытом и длинном вечернем платье, с разрезом по бедру, яркой звездой подиума показалась в школьном зале. Длинные волосы причудливыми локонами уложены набок. Она ослепительно прекрасна.

Пора. Эд набрасывает на плечо лямку аккордеона.

Ник останавливает фонограмму и отодвигает от микрофона внезапно «онемевшего», а потому растерянного, Женечку Сташука.