Американская ария князя Игоря, или История одного реального путешествия
Шрифт:
– Да понял я, понял.
– Вот и все.
– А всякие взаимоотношения не обсуждали? – поинтересовался Сергей.
– Не дошло как-то. Да и настроения не было, – объяснил Игорь. – Потом, у меня действительно там замок на чемодане перекосило – минут пятнадцать возился, чувствуя себя полным идиотом. Ты бы видел ее взгляд.
– В общем, – подытожил Сергей, – что-то у нас пока явно не сложилось.
– Ну, я, собственно, так и предполагал. Вспомни, еще в Москве предупреждал, что дурацкая это затея.
– Зато я в Штатах, – блаженно потягиваясь, сказал Сергей,
На Сергея две солидные порции виски произвели свое волшебное действие, и мир вокруг стал казаться волнующим и прекрасным.
– И правда красота, – согласился Игорь. – Ладно, действительно, мы в Штатах – это главное. Чего портить себе настроение? Пару дней погуляем по Сан-Франциско. Может, скатаемся в Напа-Вэли. Потом махнем по океану в Лос-Анджелес. А если девчонки совсем будут напрягать… Впрочем, надеюсь все-таки, что они совсем уж напрягать не будут. Как-то не хотелось бы после таких прелюдий расставаться с ними на следующий же день.
– Да, – встревожился Сергей, – это будет совсем по-дурацки. Давай посмотрим, может, все и наладится.
– Наверняка наладится, – оптимистично сказал Игорь, допивая свой бокал и поднимаясь с кресла. – Ладно, я полез в кровать. Нефиг напиваться, завтра гулять весь день. Ты тоже давай закругляйся.
– Ага, скоро иду, – сказал Сергей, продолжая попивать виски и смотреть на залив.
Ему еще не хотелось ложиться. Он хотел посидеть и подумать на тем, что произошло. И наконец решить, как вести себя дальше.
26. Сан-Франциско
– Вставайте, граф, – раздался у Сергея голос над ухом, – вас ждут великие дела!
Сергей с трудом открыл один глаз и увидел Игоря. Тот стоял рядом с кроватью спиной к окну, вертел в руке полотенце и, судя по всему, был в отличном расположении духа.
Расположение же духа Сергея отличным было назвать трудно. Накануне он что-то так разошелся с вискарем, что просидел в кресле часа два, находясь в обычно несвойственной ему эйфории, разглядывая огни ночного Сан-Франциско и размышляя о том, что он будет делать дальше. Размышления, как оно в таких случаях и бывает, толком ни к чему не привели, и сейчас на относительно трезвую, хотя и слегка побаливающую голову все вчерашние размышления казались дурацкими и смешными.
– Игги, – пожаловался Сергей, – я не выспался.
– Еще бы, – заметил Игорь, разглядывая вчерашнюю бутыль, в которой оставалось чуть больше половины. – Я же тебе сказал – не напивайся.
– У меня была тоска, – заспорил Сергей. – Депрессия.
– Глупости, – фыркнул Игорь. – Тоска и депрессия у тебя начнутся сегодня, когда мы как огурчики будем гулять по городу, а ты будешь плестись за нами и страдать. Старичок, это вообще не дело. Ты же, старичок, раньше не был таким безответственным. Сегодня важный момент, между прочим. Вчера все занесло куда-то не туда, сегодня надо выруливать. А ты как будешь выруливать,
– Я нормально буду выруливать, – сказал Сергей, с трудом поднимаясь. – Сейчас умоюсь, почищу зубки, попью кофеечку – все будет хоккей. Не так уж я вчера и напился.
Игорь недоверчиво хмыкнул.
Сергей встал и опросил внутренние рецепторы. Организм ответил, что ситуация, в общем-то, находится под контролем. Конечно, последние два-три бокала совершенно точно были лишними, да и спать нужно было лечь часа на два пораньше, однако непоправимого ущерба здоровью нанесено не было, так что организм был готов сегодня вести себя прилично, особенно при условии наличия плотного завтрака и двух больших чашек кофе.
– Не, нормально, – сказал Сергей. – Сейчас приду в чувство.
– Ну и молодец, – обрадовался Игорь. – Не все же мне одному отдуваться. Да и погодка на улице – офигенная. Мороз и солнце, – процитировал он, – день чудесный. Еще ты дремлешь, сука в ботах!
– Там, вообще-то, было «друг прелестный», – заметил Сергей, – а не «сука в ботах». Пушкин обращался к этой, как ее…
– Вот ее он только так и называл, – огорошил друга Игорь. – Просто он не мог в те времена назвать вещи своими именами – это было просто опасно. Могли на дуэли проткнуть.
– Ну так его так и проткнули, – напомнил Сергей, направляясь в ванную комнату. – Некий Эдмон Дантес.
– Ну вот, – обрадовался Игорь. – Значит, Сергеич все-таки назвал вещи своими именами. За что и пострадал. Трудно им было тогда, при самодержавии.
– Игги, – сказал Сергей. – Мне самому сейчас трудно в это недоброе морозное утро. А ты еще и голову забиваешь всяким гоном… Кстати, там что – правда мороз?
– Еще какой, – подтвердил Игорь. – Четырнадцать градусов тепла. Придется в куртках идти. А я-то надеялся в рубашечке погулять – все-таки Калифорния.
– Ну так похвастаешься своей замшевой курточкой, делов-то, – сказал Сергей, заходя в ванную комнату.
– А и правда, – согласился Игорь и, успокоенный, полез в чемодан доставать и разглаживать одежду…
Когда Сергей вышел из ванной, он застал Игоря у зеркала. Тот стоял в своей бежевой замшевой куртке и «делал позы».
– Да красавец, красавец, – успокоил его Сергей. – Оксана будет в восторге.
– Кстати, она прислала эсэмэску, – сообщил Игорь.
– «Люблю тебя вечно»? – предположил Сергей.
– Нет, не совсем, – вздохнул Игорь. – Она написала: «А не желают ли два джентльмена пригласить двух дам на завтрак?»
– Это почти признание в любви, – сказал Сергей. – Иначе бы на завтрак пошли сами. А так они ждут нас, двух джентльменов.
– Ты, вообще, насчет такого обращения особо не обольщайся, – предупредил Игорь. – Это они так, для красного словца. Ну, точнее, меня-то они точно приняли за джентльмена, а вот тебя…
– Да я и есть джентльмен, – удивился Сергей. – Я же вчера пил виски. Вот если бы я пил какую-нибудь кактусовку, меня надо было бы называть амиго. А так – джентльмен. Или мистер, потому что виски-то был американский.