Американская фантастическая проза. Книга 2 (антология)
Шрифт:
У него перехватило дыхание, и он долго освещал то место, пока не убедился, что не ошибся.
Он не ошибся. Денежное дерево исчезло. Кто-то выкопал его и увез.
Дойл погасил фонарик и спрятал его в карман. Спустился с дерева и вернулся к машине. Мейбл не выключала мотора.
— Они смотались, — сказал Дойл. — Никого нет. Выкопали дерево и смотались.
— Ну и хорошо, — ответила Мейбл. — Я даже рада. Теперь ты по крайней мере не будешь ввязываться в авантюры с денежными деревьями.
— Поспать бы… — зевнул Дойл.
— Я
— Ты, может, выспишься, а я нет, — сказал Дойл. — Укладывайся на заднем сиденье. Я сяду за руль.
— Куда мы теперь?
— Когда я снимал Меткалфа сегодня днем, он сказал мне, что у него есть ферма за городом. На западе, возле Милвилла.
— А ты тут при чем?
— Вот что, если у него до черта денежных деревьев…
— Но у него же было только одно дерево — в саду городского дома.
— А может, и до черта. Может, это росло здесь просто для того, чтобы Меткалфу иметь в городе карманные деньги.
— Ты хочешь сказать, что мы поедем к нему на ферму?
— Сначала надо заправиться и посмотреть по карте, где этот Милвилл. Спорим, у него там целый денежный сад. Представь себе только: ряды деревьев — и все в банкнотах!
Старик, хозяин единственного магазина в Милвилле, где продавались посуда, бакалейные товары, а еще умещались аптека и почтовая контора, покрутил серебряный ус.
— Ага, — сказал он. — У Меткалфа ферма за холмами, на том берегу реки. И даже название у нее есть — «Веселый холм». Вот скажите мне, с чего бы человеку так называть свою ферму?
— Чего только люди не выдумают! — ответил Дойл. — Как туда поскорее добраться?
— Вы спрашиваете?
— Конечно…
Старик покачал головой.
— Вас пригласили? Меткалф вас ждет?
— Не думаю.
— Тогда вам туда не попасть. Ферма окружена забором. А у ворот стража, там даже специальный домик для охранников. Так что, если Меткалф вас не ждет, не надейтесь туда попасть.
— Я попробую.
— Желаю успеха, но вряд ли у вас что-нибудь выйдет. Скажите мне лучше, зачем бы этому Меткалфу так себя вести? Места наши тихие. Никто не обносит своих ферм оградой в восемь футов высотой, с колючей проволокой поверху. Никто бы и денег не набрал, чтобы такую ограду построить. Должно быть, он кого-то сильно боится.
— Чего не знаю, того не знаю, — сказал Дойл. — А все-таки, как туда добраться?
Старик достал из-под прилавка бумажный пакет, вытащил из кармана огрызок карандаша и лизнул грифель, прежде чем принялся рисовать план.
— Переедете через мост и поезжайте по этой дороге — налево не поворачивайте, та дорога ведет к реке, — доберетесь до оврага, и начнется холм. Наверху повернете налево, и оттуда до фермы Меткалфа останется миля.
Он еще раз лизнул карандаш и нарисовал грубый четырехугольник.
— Вот тут, — сказал он. — Участок не маленький. Меткалф купил четыре фермы
В машине ждала раздраженная Мейбл.
— Сейчас ты скажешь, что с самого начала был не прав, — заявила она. — У него нет никакой фермы.
— Всего несколько миль осталось, — ответил Дойл. — Как там ролла?
— Опять проголодался, наверное. Стучит в багажнике.
— С чего бы ему проголодаться? Я ему два часа назад сколько бананов скормил!
— Может, ему скучно? Он чувствует себя одиноким?
— У меня и без него дел достаточно, — сказал Дойл. — Не хватает еще, чтобы я держал его за ручку.
Он забрался в машину, завел ее и поехал по пыльной улице, пересек мост, но, вместо того чтобы перебраться через овраг, повернул на дорогу, которая вела вдоль реки. Если план, который нарисовал старик, был правильным, думал он, то, следуя по дороге вдоль реки, можно подъехать к ферме с тыла.
Мягкие холмы сменились крутыми утесами, покрытыми лесом и кустарником. Извилистая дорога сузилась. Машина подъехала к глубокому оврагу, разделявшему два утеса. По дну оврага протянулась полузаросшая колея.
Дойл свернул на эту колею и остановился.
Затем вылез и постоял с минуту, осматривая овраг.
— Ты чего встал? — спросила Мейбл.
— Собираюсь зайти к Меткалфу с тыла, — сказал он.
— Не оставишь же ты меня здесь?
— Я ненадолго.
— К тому же здесь москиты, — пожаловалась она, отгоняя насекомых.
— Закроешь окна.
Он пошел, но Мейбл его окликнула:
— Там ролла остался.
— Он до тебя не доберется, пока заперт в багажнике.
— Но он так стучит! Что, если кто-нибудь пройдет мимо и услышит?
— Даю слово, что по этой дороге уже недели две как никто не ездил.
Пищали москиты. Он попытался отогнать их.
— Послушай, Мейбл, — взмолился он, — ты хочешь, чтобы я с этим делом покончил, не так ли? Ты же ничего не имеешь против норковой шубы? Ты ведь не откажешься от бриллиантов?
— Нет, наверно, — призналась она. — Только поспеши, пожалуйста. Я не хочу здесь сидеть дотемна.
Он повернулся и пошел по оврагу.
Вокруг была сплошная зелень — глухого летнего зеленого цвета. И было тихо, если не считать писка москитов. Привыкший к бетону и асфальту города, Дойл ощутил страх перед зеленым безмолвием лесистых холмов.
Он прихлопнул москита и поежился.
— Тут нет ничего, что повредило бы человеку, — вслух подумал он.
Путешествие было не из легких. Овраг вился между холмов, и сухое ложе ручья, заваленное валунами и грудами гальки, вилось от одного склона к другому. Время от времени Дойлу приходилось взбираться на откос, чтобы обойти завалы.
Москиты с каждым шагом становились все назойливее. Он обмотал шею носовым платком и надвинул шляпу на глаза. Ни на секунду не прекращая войны с москитами, он уничтожал их сотнями, но толку было мало.