Американская фантастика. Том 6
Шрифт:
Барни улыбнулся и отдал фотокопию.
— Похоже, что Оттару было нелегко избавиться от пустой посуды… — Он поднялся со стула. — Мне неудобно вот так убегать, но я опаздываю на совещание.
— И еще одна деталь. В сагах то и дело упоминается имя человека, который имел, по-видимому, огромное влияние на развитие норвежских поселений в Винланде. Он действующее лицо каждой саги, он принимал участие в одном или нескольких путешествиях и даже продал Торфинну корабль, на котором тот совершил путешествие в Винланд.
— Ну да, это, должно быть… как его там… Торвальд Эрикссон — тот парень, у которого Оттар
— Нет, у него другое имя. Его зовут Бьярни Херлофссон.
— Все это очень интересно, Йенс, но мне действительно нужно бежать.
Барни уже вышел на улицу, когда вдруг до его сознания дошло, что после двухсот лет устных рассказов имя Барни Хендриксон может звучать именно так.
— Они даже меня туда всунули! — охнул он.
— Проходите, мистер Хендриксон, — сказала мисс Заккер и даже слегка улыбнулась. Она была идеальным барометром, и Барни знал, что его акции в «Клаймэктик» находятся на небывалой высоте.
— Мы вас ждем, — сказал Л.М., когда Барни вошел в кабинет. — Сигару?
Барни положил предложенную сигару, в нагрудный карман и кивнул сидящим вокруг стола.
— Ну как, нравится? — спросил Л.М., тыча в голову тигра на стене. — Остальное у меня дома, делают чучело.
— Великолепно, — сказал Барни. — Но мне ни разу не приходилось видеть такого тигра.
Голова была почти в ярд длиной, и два огромных кошачьих клыка, каждый не меньше двенадцати дюймов, нависали над нижней челюстью.
— Это мечезубый тигр! — гордо произнес Л.М.
— А вы уверены, что не саблезубый?
— Подумаешь! Сабля тоже разновидность меча, правда? Эти двое, трюкачи… как их там зовут? Дайте мне список. Они организовали что-то вроде сафари, охоту на первобытных зверей, и «Клаймэктик» получает процент с прибыли без всяких затрат, если не считать, что они пользуются некоторым нашим оборудованием.
— Здорово придумано, — сказал Барни.
— Ну, все, — сказал Л.М., постучав по столу своей золотой зажигалкой. — Я человек компанейский, не хуже других, а может и получше, но пора приступить к делу. «Викинг Колумб» имел потрясающий успех. Мы должны ковать железо пока горячо и создать картину, которая имела бы еще более потрясающий успех. Вот почему мы здесь собрались. Как раз перед вашим приходом, Барни, Чарли Чанг заметил, что картины на религиозные темы снова начинают пользоваться спросом.
— Я не собираюсь это оспаривать, — сказал Барни, но тут же вскинулся: — Л.М., неужели вы…
Л.М. улыбнулся, не слушая его.
— И это, — продолжал он, — наводит на мысль о создании самой выдающейся картины на религиозные темы всех времен, картины, успех которой гарантирован.
Рассказы
Тренировочный полет
Марс был пыльной, иссохшей, леденящей душу преисподней кроваво-красного цвета. Они плелись друг за другом, по щиколотку увязая в песке, и нудно костерили неизвестного конструктора, который предложил столь неудачные кондиционеры для скафандров. Когда скафандры проходили испытания на Земле, дефект не обнаружился. А сейчас, стоило их поносить несколько недель — и на тебе! Поглотители влаги через некоторое время перенасытились и отказали. Температура на Марсе была постоянной — минус шестьдесят по Цельсию. Но из-за высокой влажности внутри костюма пот не испарялся, и они жмурились, чтобы пот не застилал им глаза.
Морли сердито замотал головой, желая стряхнуть с кончика носа капли пота, и в то же мгновение на его пути оказался какой-то мохнатый рыжий зверек. Впервые они увидели на Марсе живое существо. Но вместо любопытства в нем пробудилась одна злость. Ударом ноги он подбросил зверька в воздух. Удар был внезапным, Морли потерял равновесие и стал медленно падать, причем его скафандр зацепился за острый край скалы из обсидиана.
Тони Бенермэн услышал в наушниках сдавленный крик напарника и оглянулся. Морли корчился на песке, пытаясь заткнуть дыру на колене. Воздух, насыщенный влагой, с легким шипением вырывался на свободу и мгновенно превращался в мерцающие кристаллики льда. Тони бросился к другу, тщетно стремясь прикрыть перчатками разорванное место. Прижался к нему и увидел, как ужас застыл в глазах и как синеет его лицо.
— Помоги мне! Помоги!
Морли закричал с такой силой, что задрожали мембраны шлемофона. Но помочь было нечем. Они не захватили с собой пластыря — весь пластырь остался на корабле, за четверть мили отсюда. Пока он будет бегать туда-сюда, Морли уже умрет.
Тони медленно выпрямился и вздохнул. На корабле их только двое, и на Марсе — никого, кто мог бы оказать им помощь. Морли поймал, наконец, взгляд Тони и спросил:
— Надежды нет. Тони, я мертв, да?
— Как только кончится кислород. От силы тридцать секунд. Ничем не могу тебе помочь.
Морли коротко, но крепко выругался и нажал красную кнопку у запястья с надписью «Авария». В тот же миг перед ним «раскрылась» поверхность Марса; песок с шуршанием ссыпался в отверстие. Тони отступил на несколько шагов: из отверстия появились двое мужчин в белых скафандрах с красными крестами на шлемах. Они уложили Морли на носилки и в одно мгновение исчезли.
Тони угрюмо смотрел вниз, пока не открылась засыпанная песком дверь и ему не выбросили скафандр Морли. Потом дверь захлопнулась, и снова тишина нависла над пустыней.
Кукла в скафандре весила только же, сколько Морли, а ее пластиковое лицо имело даже какое-то сходство с ним. Какой-то шутник на месте глаз нарисовал черные кресты. «Чудно», — подумал Тони, взваливая на спину неудобную ношу. На обратном пути он увидел неподвижно лежавшего марсианского зверька. Пнул ногой, и из него посыпались пружинки и колесики.
Когда он добрался до корабля, крошечное солнце уже коснулось зубчатых вершин красных гор. Сегодня уже поздно хоронить, придется подождать до завтра. Оставив куклу в отсеке, он взобрался в кабину и стянул с себя мокрый скафандр.
Между тем спустились сумерки, и существа, которых они именовали «совами», принялись царапать обшивку корабля. Космонавтам ни разу не довелось увидеть хоть одну «сову» — тем более их раздражало это бесконечное царапанье. Разогревая ужин. Тони стучал тарелками и сковородками как можно громче, чтобы заглушить неприятные звуки. Покончив с едой и убрав посуду, он впервые ощутил одиночество. Даже жевательный табак сейчас не помогал, он лишь напомнил о том, что на Земле его ждет ящик гаванских сигар.