Американская империя
Шрифт:
США, по мнению китайских лидеров, пытаются «разделить Китай территориально, подчинить его политически, сдержать стратегически и сокрушить экономически». Начальник генерального штаба НОАК генерал Дзан Ваньян осудил «вмешательство американских гегемонистов в наши внутренние дела и их откровенную поддержку враждебных элементов внутри страны». Член Постоянного комитета Политбюро КПК Ху Интао обличил противника: «Согласно глобальной гегемонистской стратегии США, их главный враг сегодня — КПК. Вмешательство в дела Китая, свержение китайского правительства и удушение китайского развития — стратегические принципы США». Его коллега по Политбюро Дин Гуанджен: «США стремятся превратить Китай в вассальное государство». В аналитической работе «Может
В 1993 г. группа высших офицеров Народно-освободительной армии Китая (НОАК) обратилась к Дэн Сяопину с письмом, требующим прекратить политику «терпимости, терпения и компромиссов по отношению к США». В том же году общенациональное совещание представителей вооруженных сил и партии КНР приняло документ, осью которого, явилось следующее положение: «Начиная с текущего момента главной целью американского гегемонизма и силовой политики будет Китай… Эта стратегия будет осуществляться посредством санкций против Китая с целью заставить его изменить свою идеологию и склониться в пользу Запада посредством инфильтрации в верхние эшелоны власти Китая, посредством предоставления финансовой помощи враждебным силам внутри и за пределами китайской территории — ожидая подходящего момента для разжигания беспорядков, посредством фабрикации теорий о китайской угрозе соседним азиатским странам — сеяния раздора между Китаем и такими странами, как Индия, Индонезия и Малайзия, посредством манипуляции Японией и Южной Кореей с целью склонить их к американской стратегии борьбы с Китаем». Решение США укрепить военные связи с Японией и Австралией было названо в Китае «сдерживанием».
Пекин готов к «позитивному» и «негативному» вариантам будущего развития событий вокруг Тайваня, который Пекин твердо считает тридцатой провинцией КНР. Первый предполагал бы отказ США (и Японии) в поддержке стремления Тайваня к независимости — это облегчает сближение Пекина с Тайбеем. В этом случае новая стратегическая система в Восточной Азии не зависела бы от мощи США, их военного присутствия в Азии. «Негативный» вариант предполагает провозглашение Тайванем независимости от континентального Китая. В этом случае КНР готова увеличить свои военные усилия, более откровенно противостоять США в восточноазиатском регионе.
1 апреля 2001 г. произошло столкновение американского разведывательного самолета с китайским истребителем над территориальными водами Китая. Самолет Китая исчез в морских волнах, а американский разведчик вынужден был приземлиться на китайском острове Хайнань. Последовала дипломатическая буря, в ходе которой официальный Вашингтон так и не выполнил категорическое требование Пекина принести официальные извинения по поводу гибели китайского пилота. А китайская сторона так и не выполнила требования Вашингтона возвратить самолет-шпион. Осложнение взаимоотношений привело к тому, что государственный департамент США рекомендовал американским гражданам воздержаться от поездок в КНР. На этом фоне Тайвань демонстративно запросил о возможности закупить новейшее американское оружие, и администрация Дж. Буша-мл. отнеслась к этой просьбе благосклонно. Нетрудно представить, что КНР также ускорит модернизацию своих вооруженных сил, в значительной мере связывая это с закупками военной техники у своего главного поставщика — России.
Именно в этом ракурсе смотрят китайцы на желание Вашингтона обзавестись противоракетным зонтиком. Китайцы воспринимают развертывание баллистической ракетной обороны как ключевой элемент американской стратегии «мягкого сдерживания» Китая и осуществления полицейских функций во всем мире. «Оппозиция Китая ракетной обороне основана на серьезной обеспокоенности в отношении возможности ядерного давления… С созданием американцами противоракетной обороны китайские планировщики полагают, что — впервые с 1964 года — их страна оказалась уязвимой перед ядерным принуждением или шантажом».
Строительство Америкой противоракетной обороны воспринимается Китаем как вызов и угроза его ядерному потенциалу. Создание системы противоракетной обороны, как полагает 36. Бжезинский, «может спровоцировать интенсивную враждебность между США и Китаем». Единственный видимый ныне американцами выход — проведение с Китаем откровенных и серьезных переговоров.
«В Китае ожил, — пишет Р. Холлоран, — менталитет Средынного Царства, в котором другие азиаты видятся как существа низшего порядка, а представители Запада как варвары». К. Либерталь из Мичиганского университета полагает, что «китайские лидеры обратились к национализму, чтобы укрепить дисциплину и поддержать политический режим». Западные аналитики начинают сравнивать подъем Китая с дестабилизирующим мировую систему выходом вперед кайзеровской Германии на рубеже XIX — XX веков. О подъеме Китая как стратегическом мировом сдвиге говорят геополитики Р. Эллингс и Э. Олсен: «Китай рассматривает себя в качестве естественным образом доминирующей державы Восточной Азии, что бы китайцы ни говорили. Китай следует этой политике шаг за шагом, и в отличие от Японии, оказывающей преимущественно экономическое влияние, он по мере того, как становится сильнее, стремится осуществлять, помимо экономического, политическое влияние».
Специализирующиеся по Китаю Р. Бернстайн и Р. Манро в книге «Грядущий конфликт с Китаем» квалифицируют подъем Китая как «наиболее трудный вызов, потому что в отличие от СССР Китай не представляет собой могучей военной державы, основанной на слабой экономике, а мощную экономику, создающую впечатляющую военную силу. Ключом является постоянный рост китайского влияния повсюду в Азии и в мире в целом. Глобальная роль, которую Китай предусматривает для себя, связана с подъемом соперников Запада, антагонистичных США».
Дж. Модельски и У. Томпсон предупреждают: «Китайские лидеры видят в Соединенных Штатах сверхдержаву, вступающую в полосу упадка, но полную решимости сдерживать находящийся на подъеме Китай. Они бросят вызов интересам и позициям Соединенных Штатов в Восточной Азии, их военному и военно-морскому присутствию в западной части Тихого океана. Китайцы уже проявили себя на этом направлении в 1996 — 1999 гг. в ходе спора по статусу Тайваня, демократии в Гонконге, будущего Тибета, объединения Кореи и контроля над островами в Южно-Китайском море». По мнению американских специалистов, любое противодействие однополюсному миру «сможет послужить сборным пунктом противников статус-кво в Азиатско-Тихоокеанском регионе, равно как и среди прочих недовольных современной системой во всем мире». При этом «в Пекине полагают, что у Соединенных Штатов не хватит национальной воли вступить в войну против Китая ради спасения Тайваня». Сомалийская аналогия, когда американцы покинули Могадишо, потеряв 18 морских пехотинцев, весьма популярна среди китайцев. И потом, даже воюя с Китаем в Корее три года (1950 — 1953 гг.), Вашингтон не рискнул нанести удар по Китаю. А ведь у Китая тогда не было ядерного оружия.
Что более всего возбуждает китайскую сторону, так это вольная или невольная поддержка Соединенными Штатами сепаратизма китайских территорий. Случай с Тайванем широко известен и одиозен. Такую же реакцию в Китае вызывает поддержка американцами тибетского сепаратизма. Центральное разведывательное управление США оказывало сепаратистам здесь прямую поддержку, о которой китайцам достаточно хорошо известно. Китайцы жестко выступают против признания за Соединенными Штатами, как за глобальным гегемоном, права вторгаться в этнические проблемы.
Директор Института США Китайской академии наук (и бывшая переводчица Мао Цзэдуна и Чжоу Эньлая) Зи Зонгуан постаралась дать двусторонним отношениям обобщенную оценку: «В прошедшем десятилетии мы видели в американо-китайских отношениях больше спадов, чем подъемов. Их можно назвать хрупкими… Главным фактором здесь является американское отношение к превращению Китая в модернизированную, относительно сильную страну… Хотя официальные заявления остаются одними и теми же, по-прежнему стоит вопрос, до какой степени сильный Китай позволителен в сознании американцев. Америке кажется, что Китай развивается слишком быстро и его становится все труднее контролировать. Другими словами, ускорение китайской модернизации не всегда может видеться благоприятным для американских интересов. Многие в Китае полагают, что Америка вооружилась новой формой политики сдерживания, что она желает создать потолок китайскому развитию… В пользу этого говорит американская интерпретация американо-японского договора безопасности и инициированный Соединенными Штатами проект противоракетной обороны театра военных действий в западной части Тихого океана».