Американская мечта, или Социальное сравнение России и США
Шрифт:
Сталин развивал и золотодобычу, которая до 1928 г. была практически без внимания государства. К середине 30-х годов она получила значительное развитие и «Торгсины» стали не нужны, тем более, у населения и золота уже не осталось, кроме того, кончился голод. Чем занимался дедушка с 1936 по 1941 год, я не знаю, видимо, или старательскими бригадами, или лёг на дно: я бы на его месте так и сделала, тем более, что земельный участок около дома для пропитания у него был, какие-то сбережения тоже. То, что он, скорее всего, не был членом партии, уже спасало. Я не знаю точного года, когда дедушка занялся золотодобычей, она нужна была и в 30-е, но с началом войны потребность в золоте стала катастрофической. Дедушкина трудовая книжка, которую я видела, начиналась с 1941 г., где он записан как старатель. В эти годы мужчины ушли на фронт, поэтому на рудники и прииски пришли женщины, дети, люди в возрасте. Дедушке в 1941-м был 51 год, и он, очень прорусский, конечно, считал, что всё должно быть мобилизовано для фронта и для победы. Вклад дедушки был небольшой, но, наверное, максимальный, который он мог сделать. Он, используя свой организационный опыт, создал несколько старательских бригад. Работать было трудно – люди работали не покладая рук, за небольшой паёк, не было здоровых мужчин, и были большие проблемы в техническом обеспечении орудиями труда и материалами, не было запасных частей, были перебои с энергообеспечением, использование дедовских механических методов. Все, кто раньше делал поставки для золотодобычи, сейчас перешли на выпуск продукции
После войны жизнь стала налаживаться, вернулись в старательские бригады мужчины, и экономически было невыгодно сдавать золото государству, поскольку денег платили очень мало за такой тяжёлый труд. Известно, что старательские бригады (не только на Урале) стали после войны сдавать небольшую часть золота зубным техникам. Дедушка тоже развернулся с присущим ему масштабом и наладил сеть зубных техников по всей России. Однако в 1951 г. он умер. Его бригады просуществовали до 1960-х, а там какая-то бригада, получив деньги от зубного техника, решила отметить это в ресторане, оставив там портфель с деньгами. Деньги отнесли куда надо, началось судебное разбирательство, a все эти экономические дела карались очень жёстко, вплоть до расстрела. Сейчас бы это было смешным, те деньги, которые они выручали: никаких дач, дворцов, яхт, счётов за границей; в общем-то, просто чуть выше зарплата за тяжёлый труд. У нас как-то эти экономические прошлые дела до сих пор не рассматриваются: советский народ не очень-то любил всех тех, кто как-то выделялся, у нас все жили одинаково. На самом деле и эти товарищи из бригад тоже жили как все – ну, в ресторан могли себе позволить сходить. Я разговаривала с родственниками сидельца, они не понимали, за что: никакого золота, бриллиантов у них не было. Даже дедушка жил как все, единственное, что он позволял себе широко делать, так это помогать другим в бедственной ситуации; дома был фарфор и антиквариат (это для нас сейчас антиквариат, а тогда это была просто посуда не самого плохого качества – никакого Фаберже или чего-то особо дорогого), как у всей интеллигенции, что в те голодные времена, мы помним, стоило дёшево. Этих людей, посаженных в хрущевские времена за экономические преступления (наверное, половину из них), тоже бы, по-хорошему, нужно было объявить незаслуженно репрессированными. От одного дела пошла цепочка до других бригад, возможно, через зубных техников. Прошла серия очень крупных дел (с крупными сроками, может быть, даже расстрельных). Дедушку никто, видимо, не назвал. Он, конечно, умер давно (больше 10 лет), но вот бабушку бы затаскали как свидетеля, да и посадить могли тоже, но её это всё обошло. И прокурор говорил на суде: «Мы знаем, что за всеми этими делами стоит одна очень крупная фигура, но, к сожалению, мы на неё пока не смогли выйти». Все, кто его знал, всегда говорили, что он родился не в то время: действительно слишком крупная была фигура, а возможностей для предпринимательской деятельности было очень мало. Про дедушку явно можно снять фильм в духе Джеймса Бонда, только объектом деятельности будет не разведка, а капиталистическая деятельность в Советской России.
Ещё о благодарности. Дедушка с бабушкой поддерживали в войну семью, в которой было 6 детей. Когда бабушка и мама тяжело заболели (мама в 1989 г.), то они постоянно приезжали (те сестры, которые были еще детьми в войну, а также их дочери), что-то привозили, помогали по хозяйству (и это более 40 лет спустя). Удивительно приятные и добрые люди! Общались мы очень мало в предыдущие годы, но нужна была помощь – и они появлялись в нашей жизни. Дедушка был бы очень рад, что его помнят. Как говорит старая пословица, муж – это голова, а жена – шея. Я думаю, что это направление – помощь людям, было выбрано бабушкой (другое дело, что и дедушка это поддерживал). Дедушке всегда говорили про бабушку: из какого монастыря ты её взял? Помогали бабушка и дедушка не только этой семье: в их доме постоянно кто-то жил: семейная пара (Вихриевы) – хирург и учитель, приехавшие в Свердловск без жилья и ставшие потом самыми близкими друзьями; потом жила семья из Шанхая, тоже нужно было осваиваться, и другие. Бабушка всю эту помощь организовывала, всех кормила, была добрейшим человеком; я, кстати, так могу сказать и о других членах моей семьи и со стороны папы – все были добрыми, и это национальная черта. Мамина подруга, Людмила Брониславовна Лавровская, вспоминала, как она оказалась в Свердловске из районного городка, её родители отправили учиться в старших классах и жить вместе с сестрой-студенткой. Училась она вместе с мамой в одном классе и жили, снимая комнату по соседству, так бабушка постоянно приходила, приносила еду: ведь «бедная девочка без родителей живёт!». После смерти дедушки бабушка получила инвалидность, жили они с мамой на пенсию по утрате кормильца, очень скромно, что, кстати, было показателем, что никакого золота-бриллиантов у них не было. И еще бабушка распродавала остатки былой роскоши – горностаевый палантин был разрезан на кусочки и пошёл в оперный театр, в том числе Ирине Архиповой; старая дореволюционная посуда, статуэтки – все это тоже распродали. А мамину одноклассницу она кормила уже после смерти дедушки, так что это было отнюдь не с барского плеча, а поделилась тем, что сама имела. А потом в сложную материальную ситуацию попал сын дедушки от первой жены – тогда уже пришлось продавать всё, что было, благо мама вышла замуж.
1.2. Происхождение со стороны папы
Однако больше всего я знаю о моих предках со стороны папы, и нас, потомков, очень много. Все люди хорошие и дружные. Только правнуков у моей прабабушки – 25, а с маминой стороны по женской линии я буду единственной правнучкой. Среди потомков – люди разных профессий: есть учёные, инженеры, учителя, музыканты и другие, оставившие след в жизни города, страны, а кое-кто даже мира. Мы знали, что предки – крестьяне, и очень интересную информацию мне удалось добыть в недрах интернета на разных сайтах, а также на административном сайте деревни, где жили предки. Ещё была проведена большая работа моими родственниками с архивами, которые хранятся в нашей городской библиотеке – метрическими книгами из церкви этого села, где записывались акты рождения и смерти. Моим родственникам удалось без каких-то пробелов дойти до предка Андрея Мещерякова, который родился в селе Калиновское, что около Камышлова, в 1775 г. Где-то в середине XVIII века (не раньше 1722 г. и то в отдельных местах) начались записи в метрических книгах, так что эта запись, наверное, первая возможная.
Мещеряковы появились в Калиновской еще за 100 лет до рождения Андрея. Калиновскую слободу в 1674 г. основали слободчики Алексей Иванович Мещеряков и Владимир Качесов, получившие приказ от Тобольского воеводы. Слобода, по моему прежнему знанию, была поселением, вспоминается немецкая
Существовало два вида слобод: построенная на государевы деньги слободским приказчиком и организованная на частный капитал одним или несколькими слободчиками. Первые слободы были государственными, и управлял ими приказчик, но потом частное предпринимательство в лице слободчиков стало расцветать. Некоторые слободчики получали заём, иногда от государства, для строительства слободы, а другие были изначально богатыми людьми. «В 1630–1690 гг. слободчиками было основано 25 слобод (главным образом в Западной Сибири), куда стекалось гораздо больше крестьян, чем в селения, основанные по правительственной инициативе». Михаил Ломоносов пишет в «Записках по Русской Истории», что «не государство, а гражданское население освоило Сибирь, где казаки оставшиеся и размножившиеся после победителя в Сибире, а также поморские жители с Двины и из других мест, что около Белого моря, главное имеют участие». Надо, однако, отметить, что современные историки-сибиреведы пришли к выводу о тесном переплетении правительственной и народной коллективизации в ходе освоения Сибири. На первом этапе распределялась земля, затем строились казенные и частные амбары, судебная изба, а также церковь. «После землеотвода слободчики отправляли своих агентов для поиска людей, желавших поселиться в новой слободе. Переезд новых слобожан и обустройство на месте стоило немалых денег. Так, слободчик Иван Стельков пишет, что доставка и обустройство поморских крестьян обошлись ему в 450 рублей (когда корова стоила 2 руб.). Значительного вложения требовала распашка целины. Так, сибирский слободчик Потапов писал, что распашка земли близ Братского острога, для новоприбывших на льготу пашенных крестьян обошлась ему в 300 рублей». Выгода для слободчиков заключалась в том, что давалось освобождение от налогов для них и крестьян на пять лет и право набирать желающих людей из черносошных крестьян, как правило, без значительного уменьшения тягла. Тягло – это система разных повинностей, изначально натуральных, а потом денежных, существовавших в России с XV до начала XVIII века. Например, тяглом в XVII в. являлись стрелецкий хлеб или стрелецкие деньги, ямские, данные (разные прямые налоги) и оброчные деньги. Черносошные (позднее назывались государственными) крестьяне были свободными – с землёй, за которую они должны были платить налог. Крестьянская община несла коллективную ответственность за уплату налогов своими членами. Тягло и повинности распределялись общиной.
Часто уезжали в новую слободу старшие сыновья с семьями или одинокие крестьяне без земли (бобыли), то есть те, у кого не было своей земли, в основном из северных, поморских территорий. Доход слободчики получали от монопольного права заводить на территории своих слобод торговлю, винокурение и кабаки. Через 5 лет присылался государственный приказчик, а слободчик становился налогоплательщиком или крестьянином, однако иногда слободчики заводили новую слободу; много слобод было освоено и боярскими детьми. В 1722 г. в Калиновскую слободу уже входило 21 селение: с. Калиновское, с. Ильинское и 19 деревень. Более того, Камышловский, куда вошла Калиновская волость, и Шадринский уезды служили житницей для соседних нехлебородных уездов. То есть, наша слобода (позднее волость) Калиновская – одна из 25, которые были решающими для освоения Восточного Урала и Западной Сибири; а также для создания продовольственной базы для развития горнозаводской деятельности на Урале! Однако и государственная коллективизация, по мнению современных историков, тоже была очень важна, поскольку параллельно происходила организация обороны, системы связи и других государственных мероприятий.
К концу XVIII в. Урал производил свыше 80 % российского чугуна и 100 % меди. «В течение 200 лет вся Россия пахала, жала, ковала, рубила железом Урала, она носила кресты из уральской меди, ездила на уральских осях, стреляла из ружей уральской меди, пекла на уральских сковородках. Бренчала уральскими пятаками в кармане». К середине XVIII в. на Урале было свыше шестидесяти заводов, а к концу столетия – уже 176. «Общий объем вывоза железа в Англию, Францию, США достиг почти 4 миллионов пудов. Россия в это время занимала первое место в мире по выплавке чугуна и первое место в мире по производству меди (уральской медью Россия до середины XIX века, не имея конкурентов, продолжала снабжать всю Европу)». Кроме того, по технологиям уральская горно-металлургическая промышленность соответствовала самым современным образцам своего времени.
Такой быстрый и невиданный в мире прорыв в металлургии сопровождался жёсткой эксплуатацией народа. B 1723 г. Калиновская слобода (вместе со многими другими) была прикреплена к Уральским казенным заводам, то есть, зимой крестьяне должны были нести повинность – работать подсобными рабочими, например, подвозить дрова на завод. Крестьяне против этого бунтовали. В 1812 г. в Калиновскую волость для усмирения крестьян была направлена воинская часть. Участвовали калиновцы и в волнениях 1842 г., против посадки картофеля, в так называемых «картофельных» бунтах. В 1871 г. в Калиновском было открыто «безвозмездное» училище.
У Алексея Ивановича было 4 сына (Пимен – старший, Даниил, Иван – три имени сохранились), сведения о них я нашла за 1710, 1719 гг. Они были казаками, у которых была пушка в распоряжении, поэтому они назывались пушкарями и получали государственное жалованье, ну и крестьянское хозяйство в Калиновском было основным подспорьем. Казаки защищали крестьянские хозяйства от периодических набегов живших в этих местах племён.
К концу XVI столетия на площади в 10 млн кв. км (это вся Сибирь) проживало лишь 200-220 тыс. человек, принадлежащих к многочисленным народам с маленьким населением, которые различались между собой по языку, хозяйственному укладу и социальному развитию. Говорить о какой-то гармонии между этими народами до прихода русских не приходится – там были и распри, и войны, и грабёж, и оттеснение на худшие земли, и ассимиляция. Не случайно Сибирское ханство во главе с Кучумом так быстро было завоёвано небольшим войском Ермака, в частности, и потому, что часть племён сразу перешла на российскую сторону. Положительна была политика России, которая поощряла переход местной знати на сторону русского царя, они становились татарскими служилыми людьми и получали жалованье. Например, глава татарских служилых людей получал больше, чем русский глава в Тобольске, столице Сибирской губернии. Татарские служилые люди очень активно участвовали в строительстве острогов и городов и освоении Сибири. Включение Сибири и Урала «в состав России осуществлялось как насильственными, так и мирными методами при общем доминировании последних, что в целом создавало благоприятные условия для межэтнических и межкультурных взаимодействий».