Американский демон
Шрифт:
Стена, обращенная к бассейну, была полностью заложена кирпичом, но занавески висели на контурах большой раздвижной стеклянной двери. Кожаный диван с подушками и вязаным покрывалом стоял у стены напротив письменного стола. Рядом с ним стояли такой же стул и лампа. Еще две стены были сплошь заставлены книжными шкафами в кожаных переплетах.
И исчезающий аромат кофе? — удивилась я, увидев пустую чашку на маленьком столике.
Рядом с ним стояла богато украшенная чайная чашка. Она была сухой, коричневые кольца говорили о том, что чай давно испарился. Двадцать лет? Задумавшись, я сделала шаг и мои босые ноги нашли ковер с плотным ворсом. Я обняла Трента за
— Ты в порядке?
Кивнув, он отстранился, не отрывая взгляда от стола.
Но он не выглядел нормально, когда потянулся за фотографией, прислоненной к стаканчику для карандашей, его челюсти сжались от явной сердечной боли. У женщины были длинные темные волосы, но блеск в ее глазах и крепкая хватка поводьев в руке напомнили мне Кери. Она была на настороженном серебристом коне, навострившем уши. Перед ней сидел маленький мальчик, не старше трех лет. Это должен был быть Трент, милый в своем костюме для верховой езды и хмурый на солнце, несмотря на шляпу. Он был худым и изможденным, и я узнала взгляд человека, который слишком часто бывал в больнице. Еще два мальчика сидели на своих пони рядом с ней, здоровые и сильные, их гордость была очевидна.
— Трент, — сказала я с благоговением, и он, казалось, встряхнулся, возвращаясь к жизни. Я не знала, что его мама была темным эльфом. Неудивительно, что других ее фотографий не было. Неудивительно, что Квен был влюблен в нее.
Дрожащей рукой Трент отложил фотографию.
— Ты хочешь проверить книги? — сказал он хриплым голосом, начиная выдвигать ящики.
Я поколебалась, затем подошла к полкам, не уверенная, сколько сочувствия ему нужно.
— Конечно. Ее пропавшие дневники должны быть где-то здесь. — Но когда я начала водить пальцем по корешкам, моя надежда угасла. Все они были учебниками — устаревшими и в значительной степени бесполезными.
Я обернулась, когда тени сдвинулись. Голова Трента была склонена, а кончики пальцев прижаты ко лбу. Дрожь пробежала по нему, и когда пыльца Дженкса побледнела, я подошла.
— Трент…
— Я в порядке, — сказал он, проходя мимо моей протянутой руки, чтобы подойти к книжной полке. — Дженкс, где был этот выключатель света?
Пикси поднялся, мрачный и тихий.
— Вон там.
— Я сделаю, — сказала я, хотя мне не хотелось включать свет и подвергать все более тщательному изучению. Дженкс завис рядом с очевидным выключателем, и, поморщившись, я нажала его. Но вспыхнула только лампа на столе, заливая все мягким, теплым сиянием. Удовлетворенная, я отпустила свою силу над лей-линией, и мой шар света на столе исчез.
— О, посмотри на ковер, — сказала я с благоговением, когда поняла, что это сложный рисунок инь и янь с вышитыми завитками и кругами, изображающими птиц и насекомых.
Молча, Трент продолжал методично осматривать полки. Его спина затекла, а запах испорченной корицы становился все сильнее.
— Что там внутри? — спросила я, заметив дверь рядом с заложенными кирпичом раздвижными стеклянными дверями.
— Ванная, — сказал Трент, не поворачиваясь. — Мне кажется, я помню, как однажды шел из бассейна в ее кабинет, чтобы воспользоваться им. Папа был зол, но мама… — Его голос сорвался, и я осеклась, задаваясь вопросом, произносил ли он когда-нибудь это слово за всю свою взрослую жизнь. — Мама обняла меня и сказала, чтобы я использовал ванную тогда, когда захочу, — продолжил он, его голос был резким, и он повернулся ко мне спиной, притворяясь, что читает корешки. — Я помню, как испугался, что у меня будут неприятности из-за того, что она промокла, когда она обняла меня и сказала, что все в порядке. — Склонив голову, он сжал руки в кулаки.
— Будь проклят мой отец за то, что стер мои воспоминания о ней, — прошептал Трент. — Мне было десять, когда она умерла. Десяти лет воспоминаний было бы достаточно.
— Мне так жаль. — Глаза наполнились слезами, я подошла к нему, обхватила его сзади руками и положила голову ему на спину. Я почувствовала, как у него внутри участилось дыхание, и не смотря на его явное нежелание, развернула к себе. Его руки дрожали, когда они скользнули вокруг моей талии, и он выдохнул.
— Не знаю, что бы я делал без тебя, — прошептал он.
И тогда Дженкс предупреждающе захлопал крыльями.
Адреналин быстро пульсировал во мне, и мы расстались, услышав тихий стук в дверь.
Это был Квен. Беспокойство сковало мой позвоночник, когда он остановился на пороге. Его плечи были ссутулены. Его нос перестал кровоточить, и явная боль на лице говорила о том, что ему тоже было больно. Но по другой причине.
— Я прихожу сюда раз в год, — сказал он, его взгляд упал на диван и пустую кофейную чашку. — В день ее смерти, — добавил он срывающимся голосом. — Я пообещал ей, что уничтожу его, чтобы ты не пошел по ее стопам. Видишь ли, у тебя была сноровка. — Он помедлил, пытаясь успокоиться. — Но когда твой отец заложил кабинет кирпичом, я не мог заставить себя сделать это. Я думал… я думал, что если ты никогда не найдешь это, мое обещание будет выполнено. Трент…
— Ты эгоистичный ублюдок, — прервал Трент, его шаги были быстрыми от гнева, когда он схватил фотографию со стола и размахивал ею. — Как ты мог скрывать это от меня? Где ее пропавшие дневники?
Квен колебался, его растерянность ушла от резкого требования Трента.
— Где они?! — крикнул Трент.
Квен медленно выпрямился. Он стоял на пороге, его прошлое с Трентом было позади, его будущее было неопределенным.
— Не знаю, — сказал он спокойно. — Но их здесь нет. Это не имеет значения. Возможно, я не помню, что мы делали, но я точно помню, что это не сработало. Вы не можете поддерживать два объединенных круга, чтобы создать более сильный. Если бы вы могли, мы бы не потерпели неудачу. Са'ан…
— Убирайся с глаз моих долой, — процедил Трент сквозь зубы.
Я подпрыгнула, когда Дженкс опустился мне на плечо, его зеленая пыльца отражала его неуверенность. Я знала, что это так. То есть неуверенность. Квен практически вырастил Трента после смерти отца, но у меня всегда складывалось впечатление, что Квен держался особняком, следя за тем, чтобы дать Тренту инструменты для выживания… но не то, в чем он мог эмоционально нуждаться.
И Квен… склонил голову, повернулся и пошел прочь.
Глава 28
— Ты в порядке? — спросила я Трента. Это был третий раз примерно за пять минут, но он явно плохо справлялся с этим. Я чувствовала присутствие Триск повсюду. Это было все, что его заставили забыть, все, чем его отец не хотел, чтобы он был: сострадательным, понимающим, терпимым.
— Я в порядке, — прошептал Трент, но, пока я смотрела, он медленно опустился на пол, прислонившись спиной к ее столу и согнув колени. Одной рукой прижимал ее фотографию к груди, другой водил пальцем по ковру, как будто это был пробный камень, воскрешая детские воспоминания. — Ее лошадь звали Инерция, — прошептал он, выглядя несчастным, его пальцы замерли, и он закрыл глаза. — Потому что она никогда не хотела останавливаться. Я помню… но недостаточно, — закончил он прерывисто.