Американский демон
Шрифт:
— Спасибо, Марк. — Я сделала глоток, закрыв глаза от блаженства, когда моя вызванная скудной аурой головная боль ослабла, и, кивнув, Марк поспешил обратно за прилавок. Прошел слух, что в Джуниоре были демоны, и, как сказал Марк, в заведении стало оживленно. — Как Марк назвал это, тощий демонический латте?
— Прощу прощения. Мне пора идти, если ты не можешь дать мне твердый ответ. — Дали собрался встать, и мой пульс участился. Сейчас или никогда… Ал знал бы, что я закидываю удочку, но Дали мог и не знать.
— Дали? — Я погрузилась в свой кофе, притворяясь безразличной. — Был ли когда-нибудь демон,
Губы Дали скривились, его внимание было приковано к строке регистрации.
— Нет. Это значительно сокращает их жизнь.
Я отхлебнула свой малиновый кофе, пульс участился.
— Кери упоминала одного по имени Одо… Один…
Я невинно моргнула, когда взгляд Дали остановился на мне.
— Ходин? — предложил он, и я просияла.
— Точно, Ходин, — сказала я. Дженкс открыл рот, и я погрозила ему пальцем, чтобы он замолчал. Медленно пыльца пикси исчезла, а его крылья замерли. — Хо-один, — повторила я, как будто запоминая это, но моя фальшивая безмозглая улыбка дрогнула, когда Дали снова сел.
— Кери рассказала тебе о Ходине? — Дали наклонился ко мне, в глубине его глаз вспыхнул опасный огонек, и я изо всех сил постаралась не отпрянуть. Здорово. Что за демон шпионил за мной?
— Да, — сказала я, наклоняясь, и крылья Дженкса покрылись нервным оранжевым.
Козлиные глаза Дали сузились, и на мгновение мне показалось, что он собирается уличить меня во лжи. Но затем он потер рукой подбородок в редком проявлении беспокойства.
— Ходин принадлежал дьюару, — сказал Дали. — В те времена, когда мы все кому-то принадлежали. Еще до того, как Тритон исказила проклятие, которое дало нам возможность бороться за нашу свободу. Из всех нас он придерживался веры в то, что Богине можно доверять. Это закончилось тем, что убило его.
— Богиня убила его? — подсказала я, и внимание Дали сосредоточилось на мне.
— Это сделали эльфы. Ходин был кошмаром среди демонов, — сказал он, и мой желудок сжался. — Если бы эльфы не убили его за попытку настроить Богиню против них, мы бы это сделали.
— За что? — прошептала я, уверенная, что ответ мне не понравится.
— Лечение у Богини, конечно. Когда ты просишь Богиню дополнить твои навыки, твоя магия становится сильнее, глубже, ужаснее, чем ты можешь себе представить. Но она превратит ответ на твою молитву в нечто худшее, в нечто, что принесет ей пользу в ущерб тебе… для ее развлечения. Однажды ты сбежала от нее. Скажи мне, что я лгу. Именно для этого мы запрещаем кому-либо привлекать ее внимание к нам, чтобы мы снова не оказались рабами эльфов, потому что ей… скучно. — Его тонкие губы скривились. — Кстати, этот закон все еще в книгах.
Я крепче сжала свой кофе. Знакомая территория.
— Ты бы предпочел, чтобы я позволила вам всем умереть?
Дали вздохнул, когда вошла группа двадцатилетних, все они, вероятно, хотели чего-то сложного, сиропа, взбитых сливок, посыпанных чудовищами.
— Нет. — Он встал, отодвигая стул. — Вот почему мы проигнорировали это. Не делай этого снова, или мы не ответим.
— Тогда Ходин мертв. — Я держала чашку, чтобы согреть пальцы, и вздрогнула, когда Дали навис надо мной… слишком близко.
— Так ли это? — спросил он, приподняв брови. — Ты не видела Ходина… Рейчел?
— Откуда мне знать? Я даже не знаю, как он выглядел, — пробормотала я, и Дали нахмурился, глядя на кассу. Новая группа глазела на бутерброды.
— Когда он был не в себе, он предпочитал ворону или черного волка, — сказал Дали. — Но он пережил эльфов, развлекая их своим превращением, и может быть кем угодно. Говорят, что причина, по которой пикси даже сегодня убивают своих темноволосых детей, заключается в том, что они узнают Ходина, если увидят темного пикси. — Дали вздрогнул. — Он был невероятно опасен, посвящен в самую секретную магию дьюара, перенеся на себя основную тяжесть их развития. Превращение в животных, чтобы поиграть в игрушку и избежать мучений, было его единственным облегчением.
— О. — Мой взгляд упал на Дженкса, который пожал плечами. Он отказался убивать своего сына Джумока, и теперь темноволосый кареглазый пикси жил в садах Трента, где его не забросали бы камнями.
— Эльфы так неумолимы к нонконформизму, — сказал Дали со старой ненавистью. — Но будь то демон или животное, на устах Ходина всегда была ложь. Возможно, именно поэтому он так хорошо понимал Богиню. И все же, в конце концов, это ему не помогло.
Дали исчез за дымкой энергии линии, чтобы снова появиться в своем фартуке.
— Когда стало очевидно, что дьюар падет, эльфийский святой убил Ходина, чтобы помешать ему использовать магию, которую они практиковали на нем против дьюара. Ходин, видишь ли, принадлежал самому святому человеку дьюара, и, как говорили, знал все их секреты.
Что имело смысл. Какой бы универсальной она ни была, магия демонов не могла превзойти магию эльфов, основанную на силе Богини, хотя на самом деле она происходила из одного и того же источника. Скорее всего, именно дети Роузвуда в конечном счете вернут демонам их полные возможности заклинаний, пока еще непредвзятые по отношению к Богине. Но это будет не скоро. Мой взгляд метнулся к Дали. А может быть, и вовсе нет, если демоны, в свою очередь, передадут им свою ненависть.
Все еще стоя надо мной, Дали скривил губы, глядя на заметный круг, выгравированный на полу в задней части магазина. Он намеренно держался подальше от столов и стульев, создавая случайное место для прыжков, чтобы предотвратить несчастные случаи. Интерес Дали к этому был единственным предупреждением, которое я получила, когда окружающие люди ахнули от резкого движения воздуха. Дженкс осыпал золотую краску, когда появился демон: синие дымчатые очки, котелок конца пятидесятых, черный костюм в тонкую полоску, внушительный рост и широкие плечи. Это был Ал, и, судя по костюму, он работал. Однако не по смертельным семейным спорам для ФВБ, и я почувствовала укол сочувствия.
— Ре-е-йчел? — взревел Ал, и Дали ухмыльнулся, когда вошедшие люди передумали и ушли.
Дерьмо на тосте, как он узнал, где я? Но Ал был помешан на социальных сетях, и снимок, на котором я сижу в Джуниоре и потягиваю латте с Дали и пикси, вероятно, попал в его ленту.
— Привет, Ал, — сказала я, и он шагнул вперед, чтобы собственнически положить руку с толстыми костяшками пальцев мне на плечо. Волна облегчения пролилась от него ко мне, когда его почти идентичная аура дополнила мою, и я вздохнула в знак благодарности.