Американский Шерлок Холмс
Шрифт:
Под крылом самолета возникли знакомые очертания Ютландского полуострова. Слегка подправив курс, Ганс стал снижаться над Копенгагеном.
Прошло не менее получаса с начала спектакля в Датском королевском театре, когда в полутемную ложу, где в одиночестве наслаждался великолепным зрелищем Ник, пошел наконец граф фон Штади со своей свитой. Как и полагается истинному аристократу, фон Рунштадт даже не обернулся в его сторону, сохраняя невозмутимое спокойствие. И лишь когда в антракте вспыхнул свет, Ник соблаговолил взглянуть на своих запоздавших соседей по ноже.
Он без
Вместо этого он видел элегантного мужчину в строгом вечернем костюме, похожего одновременно и на командира подразделения морских пехотинцев, и на святого с одной из картин Эль Греко. Ник понял, что несмотря на свою худобу, граф обладает недюжинной физической силой, о чем свидетельствовал здоровый цвет кожи его лица и блеск живых, слегка запалых глаз.
Граф закончил обмен любезностями с сидящей рядом с ним дамой и обернулся к Нику.
— Добрый вечер, господин фон Рунштадт! — сказал он. — Я чрезвычайно рад, что вы смогли воспользоваться моим предложением. Но я послал вам два билета, а вы здесь один!
В его хорошо поставленном голосе Ник уловил насмешливые нотки.
— Я оставил свою даму дома, — сухо ответил Ник. — Мне подумалось, что ей лучше не слышать, как мы будем торговаться из-за нее.
— Я никогда не торгуюсь, мой друг, — усмехнулся граф. — Вас проинформировали уже о сумме вознаграждения, так что либо соглашайтесь, либо прекратим этот разговор. Тем не менее жаль, что доктора Лундгрен нет здесь сегодня с нами, потому что я не люблю покупать кота в мешке, если так можно выразиться.
— Кота в мешке? — хмыкнул Ник. — Я знаю, как для вас важно заполучить ее! Так что не скупитесь!
— В самом деле? Весьма любопытно! — вскинул брови граф.
— Да, — с важным видом продолжал Ник. — Мне прекрасно известно, что она стоит гораздо больше, чем какие-то пятьсот тысяч западногерманских марок, которые вы предлагаете за нее.
— И сколько же, по-вашему, я готов вам за нее дать? — вкрадчиво спросил фон Штади, но Ник был не настолько глуп, чтобы не уловить в его голосе угрозы.
— Я не жадный человек, граф! — с чрезмерной искренностью во взгляде, воскликнул Ник. — Деньги меня не интересуют. Когда шведы обнаружат, что она исчезла, они спустят на меня всех своих гончих псов. Полагаю, что к охоте на меня присоединятся и спецслужбы других стран-членов НАТО, включая и Западную Германию. Я буду человеком без будущего, граф. Истинному немецкому патриоту и без того сейчас нелегко…
— Вы правы, — вздохнул фон Штади, всем своим видом приглашая собеседника развивать свою интересную мысль.
— Я хочу получить работу в вашей организации, — выдохнул Ник, решив брать быка за рога. — Такой человек, как я, вам нужен, фон Штади. У меня большой боевой опыт.
— Но ведь я же говорил вам, что защита вам будет обеспечена, — затряс головой граф. — Мои люди устроят все так, будто бы ее у вас похитили. А вскоре после этого ее найдут мертвой. Но вам уже не смогут поставить это в вину.
— И все же я хочу получить работу, — упрямо стоял на своем Ник. — Не будет работы, не будет и шведки.
Граф задумчиво опустил глаза, погрузившись в размышления. Тем временем Ник с любопытством разглядывал
Сидящую рядом с ним женщину. Она была слишком молода, чтобы быть любовницей графа: ему уже давно перевалило за сорок, а ей вряд ли еще исполнилось и двадцать лет. У нее было порочное лицо, нежная белая кожа и темные полосы, как у ирландок, которых знавал Ник. Ник подмигнул ей и широко улыбнулся, получив многообещающую улыбку в ответ. Решив незамедлительно развивать успех, Ник извлек из кармана пиджака серебряную флягу и галантно предложил даме сделать первый глоток. Оторопев от столь стремительного напора, та растерянно заморгала своими темно-синими глазами.
— Благодарю вас, — наконец сказала она. — То есть, данке шен.
Будь я проклят, подумал Ник, если она не американка!
Фон Штади осуждающе посмотрел на девушку, когда та вернула флягу Нику, и едва ли не с негодованием отверг его предложение тоже слегка взбодриться. Ник пожал плечами и с удовольствием сделал изрядный глоток.
— Очень помогает преодолевать превратности судьбы, — заметил он, пряча флягу в карман.
— Я обдумал ваше предложение и принял решение, — с важным видом промолвил граф, пропустив шутку мимо ушей. — Человека с вашим опытом, безусловно, можно будет использовать в нашей организации. Но даже я не могу нарушить порядок приема в нее. Я представлю вашу кандидатуру совету, но вам все равно предстоит пройти тщательную проверку, как и при приеме на службу в любую военную организацию. Хочу сразу же предупредить вас: некоторые испытания могут показаться вам не совсем обычными.
— Понимаю, — кивнул Картер, отлично осознавая, что нельзя верить ни одному слову опасного противника.
Фон Штади тем временем достал из кармана конверт и вручил его Нику.
— Инструкции по проведению нашей операции написаны быстро исчезающими с листа бумаги чернилами, — сказал он. — Так что прочтите их сейчас же, и если возникнут вопросы, то задайте их. Никаких ошибок завтра вечером было не должно!
Трижды пробежав текст, Ник вернул листок графу со словами:
— Вопросов нет.
Удовлетворенно кивнув, фон Штади передал ему еще один конверт. Ник пересчитал причитающиеся ему иудины деньги и тоже кивнул головой.
— И вот еще что, — сказал фон Штади. — Мне думается, нам не следует немедленно исчезать из города, чтобы не возбудить подозрение у власти. Ведь никаких улик против нас у полиции все равно не будет.
Ник согласился с этим доводом. Дождавшись, когда свита графа покинула ложу, он вышел из театра через служебный выход, дабы не вызвать у следивших за ним людей фон Штади сомнений в том, что он соблюдает конспирацию. Шагая по булыжной мостовой мимо кирпичных домиков Копенгагена, Ник с тревогой думал, что допусти он завтра ошибку, этот злодей с горячим взором и мокрыми чувственными губами заставит Астрид заговорить. Озабоченный этими мрачными мыслями, он добрался наконец до гостиницы, где застал богиню мирно спящей. Верный их договору, ее защитник разделся и с тяжелым вздохом улегся на другую кровать.