Американский снайпер
Шрифт:
Для меня и для других «морских котиков», с которыми я был, необходимость находиться в самой гуще боя естественным образом проистекала из патриотизма. Как часть, подобная нашей, может сражаться, во многом зависит от командования, в том числе от непосредственного руководителя операции. Офицеры SEAL очень разные. Есть хорошие, есть плохие. А некоторые просто котята.
Да, они могут быть суровыми с виду, но для того чтобы быть хорошим лидером, нужно нечто большее. Методы, которые использует лидер, цели, которые он ставит — все это определяет крепость духа его подчиненных.
Наше
В идеале, мы могли бы полностью взять на себя решение всех снайперских и разведывательных задач близ Насирии. Мы могли бы играть намного более заметную роль в машине морской пехоты. Мы могли бы спасти чьи-то жизни.
Мы хотели бы выходить ночью перед тем, как морские пехотинцы должны занять очередной город или поселок, и устраивать разведку боем, ослабляя оборону, выявляя огневые точки и уничтожая столько плохих парней, сколько сможем. Мы провели несколько подобных операций, но намного меньше, чем было в наших силах.
Зло
Я почти ничего не знал об исламе. Я воспитывался как христианин, и я слышал о вековых религиозных конфликтах. Я знал о крестоносцах, и я знал о том, что здесь испокон века была вражда и войны.
Но я также знал, что христианство сильно изменилось со времен Средневековья. Мы не убиваем людей просто за то, что они молятся другим богам.
После того как армия Саддама разбежалась или была разбита, нам пришлось воевать в Ираке с религиозными фанатиками. Они ненавидели нас за то, что мы не были мусульманами. Они хотели убить нас, невзирая на то, что мы просто пришли свергнуть их диктатора, лишь за то, что у нас иная вера.
Разве не религия должна учить терпимости?
Говорят, что врага следует держать на расстоянии, чтобы убить его. Если это правда, то в Ираке инсургенты сильно облегчают нам задачу.
Фанатики, с которыми мы воюем, ничему не придают ценности, кроме своей извращенной интерпретации религии. Чаще всего они просто заявляют о том, как важна для них религия (в большинстве своем они даже не молятся). Очень многие принимают наркотики, чтобы придать себе смелости идти в бой.
Многие повстанцы были трусливы. Многие из них принимают наркотики, которые поддерживают их мужество. Без этих препаратов, сами по себе, они ничего не представляют. У меня есть видеосъемки, на которых в доме засняты отец и дочь, находящиеся в розыске. Они были внизу, под лестницей. По какой-то причине наверху взорвалась светошумовая граната.
На записи видно, как отец прячется за спиной своей дочери, боясь, что его убьют; он готов принести в жертву своего ребенка.
Скрытые тела
Возможно, они были трусливы,
Как-то нас отправили осмотреть одно здание, где, по слухам, содержались пленные американцы. В доме мы никого не нашли. Но в подвале сразу бросились в глаза свежие следы. Поэтому мы установили освещение и начали копать.
Довольно скоро я наткнулся на ногу в брюках, затем появилось и все тело, свежезахороненное. Американский солдат. Сухопутные войска.
Рядом с ним был еще один. Затем еще, на сей раз в камуфляже морского пехотинца.
Мой брат завербовался в морскую пехоту незадолго перед 11 сентября 2001 года [57] . Я ничего не знал о его местонахождении, и предполагал, что он воюет в Ираке.
Сам не знаю почему, но, пока я вытаскивал из ямы мертвое тело, я был абсолютно уверен, что это мой брат. Нет, не он. Я помолился про себя, и мы продолжили копать.
57
День террористической атаки на Центр международной торговли в Нью-Йорке.
Еще одно тело, еще один морпех. Я наклонился и заставил себя посмотреть. Не он.
Чем больше людей мы доставали из могилы — а там их было много, — тем более я был уверен, что один из них окажется моим братом. У меня внутри все сжималось. Я продолжал копать. Меня тошнило.
Наконец, мы закончили. Среди мертвецов моего брата не оказалось.
Я чувствовал облегчение, почти восторг — моего брата здесь не было! А потом при виде убитых молодых мужчин, которых мы выкопали, на меня навалилась невероятная тоска.
Вскоре я, наконец, получил известия о моем брате. Выяснилось, что он действительно в Ираке, но чрезвычайно далеко от того места, где мы обнаружили тела убитых пленных. У него были свои трудности и печали, но уже сам факт, что я услышал его голос, принес мне огромное облегчение.
Я все еще был старшим братом, который обязан заботиться о младшем. Черт побери, да ему не нужна была моя протекция; он был морским пехотинцем, крутым парнем. Но каким-то образом старые инстинкты продолжают действовать…
В другом месте мы обнаружили бочки с химическими реагентами, которые могли быть использованы в качестве компонентов биохимического оружия. Все говорят о том, что у Саддама не было в Ираке оружия массового поражения, вероятно, имея в виду готовую к применению атомную бомбу, а не отравляющие вещества и их полуфабрикаты, которых у Саддама на складах было великое множество.
Возможно, об этом умалчивают постольку, поскольку почти все эти химикаты были поставлены из Германии и Франции — стран, которые считаются нашими западными союзниками.