АН (цикл 11 книг)
Шрифт:
— Хорошо! Будь по-твоему! Но через три часа я снова к тебе приду!
— Поспи, глупая, — хмыкнул я. — Тебе тоже нужен отдых.
Когда боярыня ушла, служанки принялись таскать лёд. Было его в запасе немного, но даже небольшое снижение температуры воды пошло мне на пользу.
Альтера — удивительная энергия… Она, как кот, может быть ласковым, а может исцарапать из-за прихоти… Утрирую, конечно…. Голова трещит, и глупые мысли лезут.
Но факт остаётся фактом, огромное количество альтеры истрепало моё тело. И теперь, благодаря всё той же альтере я понемногу восстанавливаюсь.
Кстати, мне показалось, что и жива помогает мне восстанавливаться. В отличие от альтеры, она именно «лечит». Как я понимаю, эффект похож на ускоренную регенерацию, но без израсходования ресурса деления клеток.
Правда, чувствую живу я отвратительно. Понятия не имею, что там творится с моими энергоканалами. Да и вообще, сейчас внутри меня бушует энергетический ураган, которым я весьма слабо управляю…
На этих размышления я провалился в сон.
* * *
Как и обещала, Катя пришла ко мне снова через три часа. Вид женщина имела весьма усталый, хоть и пыталась бодриться.
Под её чутким надзором меня осмотрел врач. Я наотрез отказался принимать различные обезболивающие и жаропонижающие. Сейчас лучший целитель моего тела — я сам. Однако против заживляющих мазей от ран и ожогов я против не был. Это поможет.
Доктор размешивал деревянной ложкой какую-то едкую зелёную жижу в деревянной же кадушке. Причём делал это после того, как активировал живу, что показалось мне весьма странным.
— Что это такое? — вопросительно покосился я на Катю, стоявшую возле моей постели в гостевой комнате.
— Артефакт, — пожала она плечами. — Средней мощности, для работы с алхимическими мазями.
— Эм… — удивлённо протянул я.
— Не слышал о таком? — в свою очередь, удивилась она, а затем, видимо, вспомнив о моём происхождении, смутилась. — Прости. В «Алой Мудрости» вроде бы позже у вас будут общие уроки по артефакторике и алхимии. Суть в том, что артефакторы способны создавать предметы, которые при взаимодействии с живой обретают определённые свойства. Ну а алхимики готовят зелья и мази из растений и животных, наделённых живой. В нашем случае полученная комбинация, — указала она на кадушку в руках Слуги-врача, — будет гораздо эффективнее любых обычных фармакологических мазей.
— Но, увы, Екатерина Алексеевна, — вздохнул врач, начавший намазывать мазью мою спину, — до эффективности целительниц даже таким средствам далеко.
— Целительниц? — снова удивлённо переспросил я, повернув голову к боярыне. Как же всё-таки много пробелов в знаниях об этом мире у меня.
Мысль о пробелах мгновенно исчезла, стоило лишь столкнуться взглядом с Катей. Слишком уж озлобленное лицо у неё стало.
— Ага, целительниц, — буркнула боярыня. — Есть и такие сучки в нашей жизни. Думающие лишь о деньгах и крепких х… Ладно, не будем о них, — махнула рукой Морозова и улыбнулась.
Мы затронули какую-то больную тему, что ли?
Когда врач намазал меня мазью с ног до головы, он откланялся. Катя же приблизилась
— Я буду бесконечно благодарить богов за то, что ты оказался рядом, Аскольд.
— Не надо никого благодарить, — хмыкнул я. — То, что вы с Никитой живы, для меня уже благодарность.
— Наглец, — восхищённо прошептала боярыня и нежно поцеловала меня в губы. — Отдыхай. Я тоже отдохну.
Проснулся я в четыре часа дня. Чувствовал себя уже получше, но всё ещё весьма отвратительно. О том, что пропустил школу, я не переживал — ещё утром написал классному руководителю, что заболел. И ведь не соврал же. Кстати, тёте и Вадиму тоже сообщил, что появились срочные дела. Естественно, оба волновались, но я пообещал рассказать подробности позже.
Поднявшись с кровати, я понял, что весь пропотел. Температура не прошла, а бинты не позволяли телу толком охлаждаться.
Подойдя к письменному столу, я нажал на кнопку под столешницей. Катя просила не выходить одному и позвать служанку, когда проснусь.
Миловидная женщина в чёрном платье и белом переднике появилась довольно быстро, я едва успел сходить в туалет, который вместе с ванной примыкал к гостевым покоям.
— Аскольд Игоревич, госпожа сейчас принимает гостей, — поклонившись, проговорила служанка. — Прошу вас пока остаться в комнате. Я сейчас принесу обед.
— Что-нибудь простенькое, пожалуйста, — попросил я. — Тяжёлую пищу сейчас не потяну.
Женщина понимающе кивнула и бесшумно скрылась.
Я же вновь направился в ванную. Здесь ванная комната была несколько меньше той, отдельной, в которой я лежал до этого.
Избавившись от бинтов, я погрузился в холодную воду и расслабился. Форкхово дерьмо, давно мне не было так плохо… Вот и в этом мире до меня добрались битвы, в которых приходиться излишне напрягаться.
В дверь постучали. Я попросил служанку занести еду прямо ко мне. Без тени смущения войдя в ванную, она достала из шкафчика специальный столик, и поставила его передо мной на борта ванны. Затем подала еду.
— Когда мне подойти к вам, чтобы помочь помыться? — спокойно спросила женщина.
— Спасибо, я сам. Ступайте, — ответил я.
Вновь пошёл процесс охлаждения тела, восстановления и, наконец-то, насыщения пищей. Желудок сводило от голода, но я знал, что если пошёл бы у него на поводу раньше, было бы только хуже.
После еды и мытья я вновь завалился спать.
С боярыней я увиделся лишь в девятом часу вечера. Она зашла проведать меня вместе с Никитой. Мальчик сразу бросился ко мне и крепко обнял. Я стоически выдержал его объятья, терпя боль.
— Ну-ну, Никита, у Аскольда же раны! — Катя подошла к сыну и, положив ему руку на плечо, легонько оттянула назад.
— Ой, прости! Прости! — зачастил мальчик.
— Ничего страшного, — улыбнулся я. — Как сам?
— А что я? — грустно ответил мальчик. — Я же не сражался. Это ты и ратники, а я…
— Не переживай, — я взлохматил его волосы. — Подрастёшь и ещё посражаешься вдоволь.
— Эй! — возмутилась Катя. — Как-нибудь бы без этого обойтись!
— Ну-у… можно же и на турнирах сражаться? — нашёлся я. — В школе.