Анахорет
Шрифт:
— Олег?
— Тяжелое оружие ручной ковки, неспособное противостоять моему клинку, я понял, - слегка раздраженно огрызнулся он.
— Мне показалось, что ты задумался о чем-то другом.
— Задумался. Вспоминал Землю и ее историю.
— Хочешь поговорить об этом?
— Нет.
Переделать двери и выход из главной пещеры, игравшей роль вестибюля, было легко, как и принести туда еще напольных санитарных кроватей, разместить всех с удобствами. Олег провел трубу с краном, обустроил нехитрый душ и даже туалет с канализацией, пока раненые валялись без сознания. Не составило труда вывести
Пищевая полужидкая смесь, нейтральная и легкоусвояемая кем угодно, даже детьми, вот идеальный выход.
— Пит, - повторил Олег, поднося к губам раненого стакан.
— Пить?
– переспросил тот, пытаясь отодвинуться.
Задвинул длинную фразу, опять поминая каких-то бадрасов. Схожесть с матерным словом усугублялась еще и тем, что здесь им тоже обозначали явно что-то нехорошее. Возможно, обзывали лично Олега, подозревая в плохом, и это было обидно. Олег знал, что все его предположения могут быть беспочвенны, ведь анализ языка еще не закончился, но все равно внутри засела обида.
Зачем вообще было помогать этим неблагодарным, возиться с ними?
— Пит, - повторил Олег, пытаясь выговаривать правильно.
Положение осложнялось еще тем, что раненые говорили минимум на двух разных языках. Похожих, но разных и бедный имплант перегревался в попытках анализа и создавал головную боль Олегу.
— Пит, - еще раз произнес он и поднес к губам, сделал глоток.
В смеси даже был какой-то вкус, не мерзкий привычный картон, и Олег приписал это тому, что биомасса росла на "натуральных продуктах" и вне загрязнения мегаполисов. А может и потому, что он не халтурил с рецептами и не пытался снизить издержки, чтобы получить большую прибыль, Олегу такое точно не требовалось.
В этот раз раненый принял стакан, начал пить из него пищевую смесь.
— Баомеро?
– раздался голос сзади.
Олег обернулся, тот молодой, что единственный бился с зомби в полную силу, пришел в себя. Его тоже следовало просканировать, проверить раны, сменить перевязки, дать поесть и попить, возможно, обтереть губкой. К счастью, вот эти напольные санитарные кровати отлично впитывали в себя все выделения, не давали образоваться пролежням (по крайней мере не сразу) и оказывали легкое бактерицидное воздействие, во всяком случае, так утверждалось в рекламах.
На Земле они считались одноразовыми, а здесь… в общем, Олег решил не выбрасывать кровати сразу.
Одежду спасенных он уже собрал, постирал, обработал, обнаружив всяких мелких паразитов и насекомых, и долго размышлял на тему гигиены и санитарии. Ощущения, что вокруг блохи, которые его кусают и пьют кровь, не возникло, но обработку от них в тот момент Олег проводил предельно тщательно.
— Олег, - сказал он, указывая на себя.
— Хелех, - попытался повторить тот и следом задвинул длинную фразу.
— Да, надо бы вам сюда принести разных предметов и заставить называть, - ответил ему Олег.
Баомеро - имя? Название чего-то? Вопрос, кто такой Олег?
— Одна головная боль от вас, - проворчал Олег, вручая бойцу стакан с пищевой смесью и готовя губку. – Олег.
— Хелег, - раздалось в ответ.
Были среди спасенных и женщины с девушками, те закрывались
Не электронным замком, механическим, чтобы раненые видели - они не в плену, но все равно, это было как-то зыбко и ненадежно. Наилучшим выходом было и оставалось освоение языка, и Олег расставил еще больше записывающих устройств в пещере, дал импланту разрешение работать даже, когда сам Спицын спал. В дело пошли планшеты и медиа-устройства, ведь каждое из них тоже являлось компьютером.
Объединение их в общую сеть прошло легко, равно как и подчинение импланту, ведь они и без того подключались к Олегу ранее. Все это не было решением вопроса, конечно, тут следовало бы синтезировать лингводекодер и целый кластер серверов, поддерживающих полноценный ИИ и поставить перед ним задачу лингвистического анализа, но увы. Синтезатор мог многое, но он не мог синтезировать Олегу программное обеспечение.
Секреты сил крови и тайны производства родовых артефактов сменились секретами программ и тайнами производства высокотехнологичных вещей, а рода сменились корпорациями, но суть осталась та же. Слежка, строгие кары за попытки украсть "интеллектуальную собственность", даже какие-то простейшие мелодии и программы для принтеров, что уж говорить о специализированных программах!
Обычный человек мог купить многое, те же киберпротезы, станки, собрать дома автомобиль и вертолет, оружие (если ему лень было дойти до ближайшего магазина), но ко всему этому требовались программы и еще раз программы. Нечто, способное оживить электронику, связать с сетью и владельцем, заставить работать так, как надо, и это же до известной степени касалось и биологических улучшений, изменений зверей, генома растений и прочих схожих вещей.
Олег притащил с собой целую библиотеку бесплатных знаний - бесплатных в силу несоответствия цифровому миру вокруг - и еще немного разного "из серой зоны", но программы для лингводекодеров и уж тем более полноценных аналитических серверов у него отсутствовали. Максимум, что смог бы Олег, так это сваять простейшую курсовую программу для бляшек и то, на основе уже имеющихся данных.
Приходилось обходиться тем, что имелось в составе импланта и это тоже раздражало.
— Чего я вообще злюсь?
– разговаривал сам с собой Олег как-то вечером, потягивая чай и наблюдая за экранами, на которых отражалась пещера внизу.
Выздоравливающие больные пытались передвигаться и общались, помогая в анализе их языков.
— Едва станет понятен их язык, как придется общаться с ними, много, много общаться, - вздохнул он.
Отхлебнул чая и подумал, что тут, наверное, больше подошло бы вино.
— Много общаться и узнавать о людях вокруг и мире, а также наверняка отвечать на их вопросы.
Или не отвечать, выступая с позиции силы, что неизбежно ухудшило бы отношения. Но хотел ли Олег дружить с этими спасенными? Будь у него роботы - помощники, удалось бы обойтись без личных контактов, но у местных возникло бы еще больше вопросов. Стереть им память он не мог, если не нашел бы носителя соответствующих сил, по крайней мере, так что - убивать? После того, как спас и притащил сюда, едва не надорвавшись?