Анахрон (книга вторая)
Шрифт:
Пауза. Сигизмунд решил пойти ва-банк. Ему хотелось поскорее закончить этот суетный разговор и вернуться к неспешной беседе о благочинии. Эти беседы его расслабляли.
— Ну так что звонишь? — спросил он Наталью.
— Ты о сыне-то хоть вспоминаешь?
— Да.
— В общем так. Мне завтра надо уйти часов на пять.
— А теща? — вякнул Сигизмунд.
— Что теща? Почему чуть что — теща? — взъярилась Наталья. — У ребенка есть отец или нет? Почему я должна постоянно просить мою мать? Мне уже стыдно…
— Слушай,
Наталья сделала вид, что не расслышала вопроса.
— Завтра у Евгения лекция. В закрытом обществе. Туда допускают только продвинутых.
— Пойти хочешь, что ли? — осведомился Сигизмунд, неосмотрительно зевнув.
— Не твое дело! Чтоб завтра в одиннадцать забрал Ярополка.
— Я не могу. Я завтра занят.
— Ты всегда занят. Пускай ребенок у отца побудет.
— Я не могу. У меня совеща… люди! Тут, — добавил он.
— Слушай, что ты как маленький! Лясы точить с кем ни попадя — у него время есть! Знаю я твоих “людей”! Не попрыгаешь лишний раз со своей лысой в койке — не умрешь!
— Знаешь что? — грозно начал Сигизмунд.
— Не знаю! — отрезала Наталья. — Чтоб в одиннадцать…
— Да сыро же! Что мне с ним — пять часов по улицам гулять? А у меня дома ему скучно…
— Своди его куда-нибудь. В музей. И покормить не забудь. И носки посмотри, чтоб не сырые… Я смену дам. В пять вечера я к тебе заеду и заберу его. Будь дома. И чтоб никаких “людей”!
И не дожидаясь ответа, положила трубку.
Сигизмунд никогда не был яростным посетителем музеев, поэтому самая идея Вики провести день в Эрмитаже вызвала у него кислый привкус во рту. В последний раз он был в Эрмитаже школьником. Тогда еще посетителям выдавали мягкие уродливые тапочки. Тапочки лежали кучей в большом деревянном ящике возле гардероба. Надо было долго рыться, чтобы найти пару хотя бы сходных. Все они были чудовищно больших размеров. Это чтоб не портились прекрасные паркетные полы.
Скользя тапочками и поминутно спотыкаясь, школьники брели за бравой экскурсоводкой. Девочки в передних рядах что-то серьезно записывали в блокнотики, а мальчики толпились сзади и хихикали, показывая пальцами на голозадый античный пантеон.
Тащили их через Георгиевский, Тронный и прочие парадные залы, через галерею Двенадцатого Года, а далее — под строгими взорами генералов — к совсем уж скучному зальчику, набитому помпезным немецким фарфором.
В буфет их не пустили, но зато после похода удалось попить воды из автомата. Автомат, железный друг детворы, шумно извергал из чрева газировку с лимонным сиропом. Газировка стоила три копейки. Без сиропа одна. Но без сиропа не так вкусно. Пили из одного стакана под дружное кудахтанье двух тетушек из родительского комитета, сопровождавших экскурсию. Тетушки сулили беспечным школьникам немедленное заражение бытовым сифилисом.
Больше Сигизмунду ничего в Эрмитаже не запомнилось.
И уж никак не мог предположить Сигизмунд, что второе его посещение Эрмитажа ознаменуется столь странными обстоятельствами.
После разговора с Натальей Сигизмунд долго плакался Виктории. Советовался, в какой музей сводить Ярополка. А Вика вдруг загорелась. Предложила всем вместе посетить Эрмитаж. Мол, давно она, Вика, собирается старого вандала в Эрмитаж стаскать.
— Зачем? — изумился Сигизмунд.
— Не знаю, — отводя глаза, призналась Виктория, — но очень хочется. Что-то в этом есть…
Стараясь не думать об абсурдности происходящего, Сигизмунд наутро загрузил в машину Валамира с Викой и поехал к дому Натальи. Дед в бисерном хайратнике, с седыми косами, глядел сурово. То и дело задавал Виктории вопросы — краткие, деловые. Вика, как могла, отвечала.
— Подождите в машине, — попросил Сигизмунд. — Я скоро.
Поднялся в квартиру. Ярополк был уже готов к выходу. Облачен в курточку и кроссовки. Рядом лежал полиэтиленовый пакетик со сменными носками, бананом и трансформером.
— Что так долго? Ребенок уже вспотел! — встретила Наталья Сигизмунда.
— Ладно, давай. Пошли, Ярополк.
— Мешок возьми. Дома переодень ему носки. И пол у тебя вечно грязный, и собака блохастая… Ярополк, после собачки обязательно помой руки, слышишь?
Ярополк топтался на месте. Он явно приготовился ныть.
Сигизмунд ухватил его за крошечную лапку, потащил за собой. Ярополк, загребая ногами, покорно побрел.
— Мы куда? В луна-парк? — спросило чадо.
— Нет. Мы пойдем смотреть сокровища.
— А “данкин” там есть?
— “Данкин” — это у нас хво? — осведомился Сигизмунд.
— “Данкин” — ну, это многое, — снисходительно пояснил Ярополк. — Это чупа-кэпс, например, или динозавры… Ну, разные серии… Летучие фишки, например. Наклейки прикольные такие!
— А, — сказал Сигизмунд. — Нет, “данкина” там нет.
Больше они ни о чем переговорить не успели. Сигизмунд усадил Ярополка на заднее сиденье, рядом с дедом. Вандал с любопытством оглядел мальчика. Пощекотал заскорузлым пальцем. Поинтересовался у Сигизмунда, не суннус ли это.
— Суннус, суннус, — отозвался Сигизмунд. Опять “единичка” не с первого раза завелась.
Валамир что-то сказал Вике. Та ответила.
— О чем это он? — не оборачиваясь, спросил Сигизмунд.
— Любопытствует, от кого ребенок — от меня или от Аськи, — хихикнула Вика.
— И что ты ему сказала?
— Сказала, что от другой жены. Мол, та жена тебе не угодила, ты ее отослал. И приданое вернул.
— Приданое! Да она у меня полдома утащила, — проворчал Сигизмунд.
Валамир проговорил что-то явно осуждающе.