Аналогичный мир. Эпилог
Шрифт:
— Детям понравилось? — спросил Ларри.
— О, дети в полном восторге, тебя ждёт не один месяц рассказов. Рут даже не хотела уезжать.
— Я заметил, — тихо рассмеялся Ларри. — А как тебе русские гости?
— Очень хорошие люди. Такая… интересная пара. И Элис… милая девочка. Умненькая. И с характером. Очень похожа на отца.
Эстер кивком ответила на взгляд Ларри.
— Да, все заметили. Но… либо Джен не мать Элис, либо… тут скрывается какая-то очень серьёзная тайна, Ларри. Скорее, даже у Фредди более… родственные чувства. Особенно к Джен.
Она негромко
— Был такой интересный случай. Сейчас расскажу.
— Я весь внимание, — улыбнулся Ларри…
…Обычный летний жаркий день. На кухне суетливая внешне, но вполне слаженная по сути работа по переработке летнего изобилия в осенне-зимние запасы. Конфитюры, джемы, русское варенье — Джен щедро делится рецептами и пробные маленькие порции всем понравились, так что на плите фыркают и пузырятся объёмные низкие кастрюли с будущими вкусностями для зимних вечеров.
Эстер и Мамми трудились над банками с абрикосовым джемом, когда в кухню быстро вошла, почти вбежала Женя.
— Смотрите, что я нашла!
И вывалила на свободный кусочек стола ворох тёмно-зелёных листьев.
— Что это?! — в один голос удивились Мамми и Эстер
— Щавель! Дикий щавель! — выпалила по-русски Женя и тут же сама перевела на английский: — Wild sorrel! Неужели не знаете?!
Эстер покачала головой, а Мамми пожала плечами.
— Ну, видела, ребятня его, бывало, жевала. А нам-то зачем?
Женя даже на целых три секунды растерялась, но тут же провозгласила:
— Я сейчас всё сделаю!
И захлопотала, заметалась по кухне, перебирая, сортируя, нарезая, бросая в кипяток, процеживая и, наконец, сливая остужаться тёмно-зелёную жидкость, со странным, но не неприятным запахом. Мамми и Эстер наблюдали за процессом с опасливым интересом. И её пылкие уверения в пользе этого… питья, и ещё суп? Из травы?! Это с какой же голодухи до такого додуматься можно?!
И тут — как в романе или кино — в кухню зашёл Фредди. За чем именно осталось неизвестным. Потому что Фредди был буквально с порога атакован категоричным требованием Жени
— Фредди! Вот, попробуй! А то мне не верят.
Фредди взял стакан, с интересом посмотрел на свет, принюхался.
— И сколько я проживу после этого…?
Глаза его смеялись, и тон был достаточно шутливым, но Женя обиделась всерьёз.
— Фредди! Ну что мне тебя, как Алиску с рыбьим жиром уговаривать?!
Мамми и Эстер, не сговариваясь и максимально бесшумно метнувшись за плиту, присели там и затихли. Нас тут и не было, ничего не слышали, ничего не знаем.
— Ну же, — настаивала Женя. — Это в жару от жажды. Меня ещё мама этому учила.
— С твоей мамой я не спорю, — пробормотал Фредди и выпил.
Мамми и Эстер многозначительно переглянулись и кивнули друг другу. Ещё одна тайна этих удивительных необычных гостей "с той стороны" раскрылась очень просто и убедительно. Кому как не индейским женщинам знать свойства диких трав, и кому, кроме своей дочери, Фредди позволит так с собой разговаривать. И понятно, почему он разрешил им — Джен и Эркину — пожениться, просто выдал свою дочь от индианки за индейца. Всё ясно-понятно.
— Ну как? — спросила Женя и, не дожидаясь ответа, — А теперь давай я тебе напополам с молоком сделаю. Или со сливками? А в обед я ещё суп сделаю.
Осушив второй стакан, Фредди думал почти две секунды и согласился:
— В жару самое то, — и позвал: — Мамми.
Мамми с поразившим Эстер проворством на четвереньках метнулась к двери, приоткрыла её и уже тогда встала. Ну, будто вот только-только вошла.
— Вот она я, масса Фредди.
Фредди кивнул, скрывая усмешку, и распорядился:
— Снеси Стефу кувшинчик. Пусть попробует.
— Ага, масса, — закивала Мамми.
Эстер вылезла из своего укрытия, когда Фредди ушёл.
И питьё, и сваренный Женей суп с плавающими в нём нарезанными крутыми яйцами и сметаной всем понравились. И на следующий же день Мамми погнала всю ребятню на сбор этой травы, оказавшейся и вкусной, и полезной, а в кухне под руководством Жени закипела работа по изготовлению питья и заготовки на зиму. Стефу-то в котельной так понравилось, надо, чтобы и зимой ему было чем горло промочить….
… Эстер рассмеялась и заговорщицким тоном шепнула.
— Я и нам привезла пять баночек. Завтра на обед сделаю такой суп.
Ларри задумчиво кивнул, и Эстер продолжила рассказывать, рассуждая.
— Ну, с Джен всё, почти всё понятно, Элис зовёт её мамой, а… её мужа по имени. Эриком. А Джонатана дядей Джонни. И Фредди тоже. Дядей Фредди. И они не спорят. Похоже, девочка не знает, что они — её отец и дедушка. А с Джен… Джонатан держится, о, вполне по-джентльменски, с уважением, но на дистанции. Понимаешь? Возможно из-за присутствия её мужа. Он — индеец, и говорят, они очень ревнивы. И любит Джен, это видно, и, возможно, тоже не знает… всего. А к Элис относится действительно по-отцовски.
— Да, Эсти. Ты права, там… какая-то тайна.
— Оставим их тайны им? — улыбнулась Эстер.
— Да, — очень серьёзно ответил Ларри, допил свой коктейль и подвёл черту. — Нас это не касается.
— Конечно, милый, — Эстер ещё раз поцеловала мужа и встала. — Иди наверх, я сейчас уберу здесь и поднимусь…
…Эркин, Женя и Алиса летели на самолёте второй раз в жизни. Первый был две недели назад, когда они отправились в Алабаму, в гости, в имение, на две недели.
Приглашали Алису, но Женя, конечно, не отпустила бы её одну, а Эркин не отпустит их обеих. Вот и пришлось просить о передвижке отпусков, прибавлять накопленные отгулы, оформлять заграничные паспорта. Еле-еле успели оформить гражданство, спасибо Бурлакову, который поддержал идею поездки и нажал на что-то в Царьграде. Женя догадывалась, что всё это не просто так, но благоразумно придерживалась усвоенного ещё в детстве принципа: "Не суй нос в чужие дела, свой целее будет". Тем более, что ничего такого от неё не требовалось, а две недели в имении были чудесным отдыхом. И всё же… Женя осторожно, чтобы ненароком не разбудить спящего в соседнем кресле Эркина, посмотрела на него. И он, не открывая глаз, улыбнулся. Да, они возвращаются домой. "В гостях хорошо, а дома лучше".