Аналогия с убийством

Фьорд Марина

– У меня есть к вам несколько вопросов.

– Это так срочно? – Мухаммед не горел желанием говорить с полицейским.

– Да. Но вы можете отказаться, и тогда вас вызовут повесткой в полицию. – Тор предпочел сразу взять ситуацию под свой контроль.

– Для меня честь видеть вас своим гостем. – Мухаммед вяло сделал рукой приглашающий жест, спокойно глядя на Тора из-под длинных, как у женщины, ресниц.

Квиллен прошел в гостиную.

– Прошу. – Сомалиец указал на кресло с изогнутыми ножками и занял такое же кресло напротив, положив длинные ноги одна на другую. –

Выпьете что-нибудь?

– Воды. – Тор обвел взглядом комнату.

– Холодной воды, – приказал Мухаммед. Охранник принес два стакана воды на маленьком серебряном подносе и поставил на столик блюдечко с дольками лимона. Хозяин движением глаз приказал телохранителю покинуть комнату.

– У вас красивый дом. – Тор оценил изящный интерьер гостиной.

– У моей супруги хороший вкус. Домом занимается она. Позвольте узнать, что вас привело ко мне.

– Что вам известно о Рахиме Ахмеде?

– Ахмеде? Я слышал о его родителях, его я не знаю. Чем вызван интерес?

Квиллен многозначительно промолчал.

– Понимаю, не можете говорить. – Мухаммед равнодушно кивнул. – Насколько я знаю из новостей, вы занимаетесь расследованием убийства норвежской семьи, – продолжил он. – Если ваш визит ко мне связан с этим делом, могу гарантировать, что никто из сомалийцев не причастен к убийству норвежцев.

– Откуда такая уверенность?

– Я хорошо осведомлен, чем живут члены нашей диаспоры. Она не слишком многочисленна.

– Чем же они живут?

– Вы сами прекрасно знаете это. Зачем спрашивать?

– И все же?

– Большинство, как Ахмеды, давно и удачно ассимилировались в Норвегии, другие только на пути к этому. Им помогает наша диаспора. Многим я предоставляю достойную работу в своих компаниях.

– Брюса Эйга вы знаете?

– Нет.

– А Фатиму Камели?

– Кто это?

– Гражданка Сирии. Меня интересует, на кого она работала?

– Впервые слышу это имя. Мы не связаны с сирийской общиной. У меня свой бизнес, чистый: строительство, рестораны, сеть салонов красоты. Я плачу высокие налоги в городской бюджет. У вас есть еще ко мне вопросы?

Квиллен проигнорировал вопрос хозяина дома и заметил:

– Сутенерство не является чистым бизнесом. Не так ли? – В голосе полицейского прозвучали металлические ноты.

– Господин Квиллен, – медленно произнес Мухаммед. – Если у вас есть, что предъявить мне, не стесняйтесь. Если нет, то прошу прощения, у меня много дел.

– Если для того, чтобы начать сотрудничество со следствием, требуется внимание полиции к вашему бизнесу, не сомневайтесь, вы его ощутите в полной мере. Завтра у нас будет, что вам предъявить. И не советую надеяться на лояльность норвежских властей. – Тор говорил спокойным голосом. Прищурившись, он добавил: – Хочешь веселой жизни?

Квиллен блефовал. Повода засадить Мухаммеда за криминальный бизнес у полиции не было. Закон запрещал сутенерство и покупку сексуальных услуг, но позволял их продажу. Предъявлять обвинения дамам, торгующим своим телом, у полиции не было оснований. Шансов поймать за руку мужчин, оплачивающих услуги проституток, было мало. Требовалось

доказать факт платы за секс, а это редко удавалось. Арестовать с поличным опытных сутенеров оказывалось еще сложнее. Многие проститутки задерживались за наркотики, которые держали для своих клиентов. Как правило, выяснялось, что у женщин не было документов. Все они утверждали, что некто неизвестный вместо обещанной легальной работы отнял их паспорта и насильно отправил на панель, снабдив наркотиками, а на далекой родине не осталось никого, кто мог бы подтвердить их личность. Поскольку без документов установить гражданство оказывалось невозможно, то и выдворять жриц любви было некуда. Дамам легализовывали пребывание в Норвегии и пытались наставить на истинный путь. В редких случаях это удавалось. Периодически находились сердобольные спонсоры, которые жалели несчастных и брали над ними шефство.

Мухаммед это знал и не опасался полиции, но он хорошо усвоил, что в сфере нелегального бизнеса уверенность в своей неуязвимости являлась опасным заблуждением. Для защиты от конкурентов он имел штат телохранителей и осведомителей, а со стражами законности и порядка предпочитал не напрягать отношения. Слова полицейского все же задели гордость африканца. Мухаммед опустил глаза, пряча гнев за густыми ресницами. Тор внимательно наблюдал, как сомалиец усилием воли справлялся с эмоциями, и думал, с каким удовольствием защелкнул бы наручники на его ухоженных руках.

– Повторяю, мои люди не имеют отношения к убийствам, – наконец заговорил Мухаммед. – Обещаю проверить это, и если выяснится, что я ошибаюсь, виновный завтра сам явится к вам с чистосердечным признанием. Надеюсь, что мое содействие поможет вашему расследованию.

– Увидим, – сухо сказал Квиллен. – Жду звонка не позднее, чем до завтрашнего утра.

16

Журналисты толпились у здания полицейского управления. Харис Эрвик, начальник полиции Юго-Западного округа, отошел от окна своего кабинета.

– Придется провести пресс-брифинг, – сказал он Ребекке Нельсон. – Сегодня же. Возьми с собой Квиллена, он тебя подстрахует. Только предупреди его, чтобы держался вежливее с этой публикой.

Ребекка вздохнула. Нежелание Эрвика общаться с прессой было понятно, следствие имело только версии и никаких зацепок. Вот если бы им было, чем гордиться, то Эрвик не упустил бы возможность засветиться перед камерами. Отдуваться придется ей. На Квиллена она не особо рассчитывала, зная его неприязнь к журналистам.

Квиллен подъезжал к зданию полиции, когда в кармане завибрировал мобильник. На экране высветился незнакомый номер.

– Слушаю, – ответил Тор.

– Добрый день, офицер, – услышал Квиллен в трубке голос Мухаммеда. – Я выполнил обещание. Никто из моих людей не причастен к убийствам. Возможно, вам стоит покопать в другой области. Ходят слухи, что в округе появился новый наркотик. Речь идет о так называемом боевом наркотике.

– Каптагон?

– Да. Не находите интересным совпадение между серией убийств и появлением нового наркотика на рынке?