Анархист
Шрифт:
Добраться до Белорецка… Сколько раз мы проклинали Разлом, отрезавший нам путь до ближайших крупных населенных пунктов. Запасы лекарств, провизии, оружия. Да просто надежда на то, что есть еще выжившие кроме нас. Но это не представлялось возможным. Сколько человек мы схоронили из-за банального отсутствия аспирина. Я крепко сжал зубы. Болезни регулярно собирали свою жатву. Но вот только лекарств взять было неоткуда. Если бы он знал, как я сам желаю рвануть на поиски перехода немедленно. В надежде достать антибиотики. Пусть даже просроченные. Хоть какие-нибудь… Регина простыла. Попала под дождь. Уже
Не успевший толком начаться разговор прервал окрик со стороны тропинки ведущей к стационарному опорному пункту, построенному для контроля этого сектора.
– Анархист, твою мать, ты чего стрелял. – ну да. Сегодня старшим в дежурном подразделении Птиц. Только он мог материться в мой адрес. Остальные рисковали получить пару переломов. Ну а что вы хотели. Полиции нет, каждый мнит себя главным. Мнил… По первости бывало… Нет, желания вспоминать нет. Слишком тогда, в первые месяцы после Конца было мерзко. Даже для меня мерзко.
– Птиц, я тебе когда-нибудь сломаю челюсть. – я встал чтобы встретить пожаловавшую тревожную группу. Сплошь молодняк. Ну да. Надо же их натаскивать. Людей нашего с Птицем возраста было мало. В основном в селении были либо те, кто перешагнул сороковник еще до Конца, либо те, кто тогда учился в школе. Мы с Птицем оказались тут совершенно случайно.
– Чего патроны то жгли? – видя, что я не склонен к шуткам, Птиц стал серьезнее, поправляя на переносице замотанные скотчем очки.
– Нетопырь, Серег. Нетопырь. – наблюдая, как пять бойцов начали грамотно расходиться, беря сектор под свой контроль, я в который уже раз подумал, что мне тоже не мешало бы натаскать хотя бы пару человек в качестве бойцов-рейнджеров.
Вот только в отличии от Птица, до удара бывшего учителем, у меня желания учить не было. Предпочитал работать в одиночку. Потому и позывной у меня был соответствующий. Анархист. Не признавал я начальства над собой. Не признавал и все тут.
– Значит, тот гость был не случайным. – Птиц закинул ружье за плечо. – Видимо ты прав, и проход действительно появился. Пойдем, покажешь.
Мы медленно двинулись в сторону тела нетопыря. Что я мог сказать. Да, я думаю проход появился. А еще я знаю, что завтра уйду в поиск. Я не могу смотреть как угасает моя жена. Пусть она не идеально, но все эти годы мы были вместе. Даже когда я был в контрах с остальными жителями поселка. Она ушла в горы со мной. Я не отдам ее смерти. Не отдам…
Небо понемногу серело, переходя из кромешной тьмы ночи в вечно-хмурый день. Птиц без особого интереса оглядел безголовое тело нетопыря. И заозирался по сторонам. Будто не решаясь что-то сказать.
– Пошли прогуляемся до трассы. – я понял, что Птиц не хочет, чтобы его слышали бойцы.
Китыч, увидев, что мы направились в сторону старой асфальтовой дороги, рванул было за нами, но увидев мою отмашку, вернулся на место. траса Белорецк – Стерлитамак. Ее ведь так и не дотянули до Стерлитамака. Долгострой. Я усмехнулся. Очередной круг замкнулся. Когда пришел полярный лис, мы с Птицем, как раз ехали по ней.
– Миш. – впервые за годы, Птиц обратился ко мне по имени. – Марина умирает. Я знаю, ты все равно уйдешь. Найдешь путь и уйдешь.
Я вытянул из
Наконец найдя спички я раскурил самопальную сигарету и вдохнул горьковатый дым. Мы не спеша шли по серому, размытому дождями асфальту, сквозь который уже пробивалась трава, к краю Разлома.
– Серег… я не знаю, что твориться там. – мы как раз добрались до места, где трасса резко обрывалась и начинался разлом. Я кивнул в сторону плохо видимого противоположного края пропасти. – я не могу тебе ничего обещать.
Я сел прямо на асфальт и свесил ноги в пропасть. Курил и бездумно смотрел вдаль. Туман, попытавшийся с рассветом окутать нас дымком, передумал и решил рассеяться. Птиц скинул с плечья ружье, положил его и сел рядом со мной.
– Я не могу обещать. Но я постараюсь вернуться. – выдохнув из легких дым, я продолжил начатый разговор.
– Ты уже решил с кем пойдешь? – Птиц так же бездумно смотрел вдаль, как и я.
Я очень соскучился по солнцу. Прямо в немоготу. Вечно хмурое небо давило на меня. Вызывая раздражение.
– Регина уже два дня не встает. Она совсем плоха. У меня мало времени.
– Значит один?
–Да.
Мы сидели в тишине какое-то время.
–Серег, если я не вернусь через пару дней… – мне было тяжело это говорить. С трудом проглотив комок в горле. – позаботься о сыне.
– А Регина? – Серега посмотрел на меня. Я чувствовал его взгляд. Но посмотреть в лицо старому другу не мог.
– Если я не вернусь, она не выкарабкается. – с трудом протолкнул стоящий в горле ком.
Птиц будто понял, что не стоит бередить мои раны. Он всегда тонко чувствовал состояние людей. Вот и сейчас, промолчал.
В отличии от меня, сумевшего отстоять независимость от поселка и жившего чисто своей семьей, Птиц врос в структуру общества корнями. На недавнем совете, было принято решение не проводить разведку за пределами разлома. Страх неизвестности победил. Люди, заседавшие в совете не хотели перемен. Кое-как налаженный быт, нехватка рабочих рук. Все это давило. А тут еще нужно кого-то посылать в неизвестность, без малейших гарантий на успех. На это старички пойти не могли. Плевать, что нет лекарств. Плевать, что умирают младенцы. Главное – безопасность.
– Куда ты планируешь пойти? Вдруг совет все же даст разрешение? – Птиц похоже и сам не верил в то, что говорил.
– Дойду до Серменово. Может там кто выжил. – я пожал плечами. – если не будет результата… двину в сторону Уфы по трассе. Мы не знаем как идут разломы. Возможно, что пути нет. А нетопырь… Ну просто наши кузнечики решили мутировать.
Я улыбнулся. Хотя это и стоило мне труда. Птиц и сам все прекрасно понимал. Его не назовешь дураком. Но иногда он закрывал глаза на вещи, о которых не желал знать.