Анатолий Тарасов. Битва железных тренеров

Раззаков Федор Ибатович

Чемпионат мира 1977 года в Вене

Почему наша команда потерпела два поражения от «Тре Крунур» в Вене? Почему так трудно складывались наши матчи с командой Чехословакии? Вопросы, что называется, глобальные, касающиеся всего нашего хоккея — и сборной, и клубов. Думаю, неудачи объяснялись прежде всего тем, что хоккеисты сборной СССР никак не могли решить проблему преодоления оборонительных порядков этих двух ведущих европейских команд. Именно потому мы проигрывали соперникам на чемпионатах мира 1976 и 1977

годов. В Катовице мы «попутно» умудрились проиграть (4:6) и хозяевам чемпионата, которых при самом доброжелательном отношении к ним первоклассной командой не назовешь. Однако и оборону польской команды наши мастера взломать не сумели…»

А вот еще одно мнение на этот счет — В. Колоскова (в 1977 году он был начальником Управления хоккея Спорткомитета СССР): «Одна из главных причин наших поражений на двух последних чемпионатах мира — тактическая бедность. Как правило, все звенья сборной СССР и в Катовице, и в Вене играли в одном тактическом ключе, не ставя перед соперниками никаких загадок, в то время как команды Швеции и ЧССР гибко использовали различные тактические варианты. Например, в Вене в первом матче с нашей командой шведы умело прессинговали по всей площадке. Не отказались они от прессинга и в повторной встрече, хотя на этот раз, учитывая усталость своих игроков, тренер Линдберг ограничил их активные действия двумя зонами — своей и нейтральной.

Разнообразили игру и хоккеисты ЧССР: не отказавшись от излюбленной тактики игры от обороны, чемпионы мира, кроме того, в зависимости от хода матча прибегали и к прессингу, и к тактике силового давления.

Естественно, возникает вопрос: как же случилось, что советские хоккеисты, долгое время диктовавшие моду в мировом любительском хоккее, вдруг оказались на вторых ролях? Прежде всего, думается, наши игроки и тренеры несколько самоуспокоились: мы, мол, сильнейшие, так что пусть соперники учатся у нас, а не мы у них. И соперники действительно стали пытливо изучать наш хоккей — и тактику игры, и организацию учебно-тренировочного процесса, и физическую подготовку, и психологический настрой. И, главное, все новое творчески использовали у себя: кропотливейший анализ позволил им выявить не только достоинства, но и недостатки в игре советских хоккеистов, сделать из этого правильные выводы, найти противоядие. Наши же тренеры сборной и клубов просмотрели новые тенденции в мировом хоккее, не заметили изменений в игре основных конкурентов. А изменения оказались существенными. Это и повышение атлетической подготовки игроков, и широкое использование новых тактических вариантов…» 

Второе пришествие Тихонова началось с… провала

Естественно, что после такого бесславного поражения судьба тренерского трио в сборной (Б. Кулагин, К. Локтев, В. Юрзинов) была решена в пользу их отставки (после этого Кулагин был отправлен тренером в Данию, а Локтев в Польшу). Было понятно, что наш хоккей находится в кризисе и дело его вытягивания из него нужно поручить специалисту, который мыслит не устаревшими категориями, а современными. Таким тренером в те годы был Виктор Тихонов из рижского «Динамо».

Кстати, в марте 1977 года завершился чемпионат СССР по хоккею, где подопечные Тихонова заняли 4-е место, обогнав на 4 очка две столичные команды: «Спартак» (6-е место) и «Крылья Советов» (7-е). А чемпионом стал ЦСКА, который набрал 57 очков. Серебряные призеры, столичные динамовцы, отстали на 7 очков (57 против 50), а на третьем месте оказался… челябинский «Трактор» с 45 очками (сенсация того чемпионата). Казалось бы, у ЦСКА прекрасный результат! Однако высшее спортивное руководство решило освободить от должности старшего тренера армейцев Константина Локтева. Почему? Такова была воля высшего руководства страны, которое затеяло радикальные перемены в советском хоккее. Главным тренером сборной решено было назначить Виктора Тихонова, а поскольку ее базовым клубом всегда был ЦСКА, то судьба его бывшего тренера была решена самым радикальным образом — его сняли, а Тихонова назначили вместо него.

Вспоминает жена К. Локтева Валентина: «Я не знаю, кто принимал решение об увольнении Кости с поста старшего тренера ЦСКА, кто определял время и место, когда и где он должен был узнать об этом, но сделано это было (уверена, сознательно) самым садистским образом: об отставке ему сообщили… на банкете в Архангельском, организованном по случаю победы ЦСКА в чемпионате страны. Причем Косте не дали даже отпраздновать эту победу, ошарашив его убийственной новостью еще до начала торжеств. В итоге, едва сев за стол, он попросил слова и сам объявил о своей отставке. «Ребята, — сказал он, обращаясь к игрокам, — со следующего года у вас будет новый тренер. Но я еще вернусь, потому что ЦСКА — это мой родной дом, я здесь вырос и никогда в другой команде работать не смогу…»

Он никогда не был слабым человеком, но если бы вы знали, каких усилий стоила ему эта короткая фраза!

После нее наступила гробовая тишина, поскольку никто подобного начала вечера не ожидал, а потом ребята наперебой стали просить его не уходить: «Константин Борисович, мы за вас будем бороться!» Но он попросил их этого не делать…

Естественно, сразу после этого «тоста» мы с ним покинули банкет, поскольку оставаться там далее не было смысла. Костя был на грани срыва, состояние его было таким, что на обратном пути мы едва не угодили в аварию (а он был за рулем «Волги»), чудом не врезавшись в парапет на мосту…

За что его сняли, вы мне можете сказать? Формальной причиной стало третье место сборной на чемпионате мира — 77 в Вене, но там Костя лишь помогал вместе с Владимиром Юрзиновым старшему тренеру команды Борису Кулагину. И потом, где это видано, чтобы тренера команды — чемпиона страны отправляли в отставку? По-моему, в этом смысле случай с Локтевым — единственный в истории отечественного хоккея, если не сказать спорта в целом? Когда мы уезжали в 1978 году в Польшу, где Костя подписал контракт с варшавской «Легией», таможенники нас сочувственно спрашивали: «Константин Борисович, за что вас уволили?» — но он только пожимал плечами…

Он прожил с этой обидой, с незаживающим рубцом на сердце все оставшиеся ему после этой отставки 19 лет. Даже когда полностью отошел от хоккея, работая инженером по гражданской обороне, ревизором на стройке или вице-президентом акционерного общества, не мог о ней забыть. И абсолютно прав был нынешний министр спорта России, двукратный олимпийский чемпион Вячеслав Фетисов, когда в своей книге «Овертайм» высказал предположение о том, что эта история психологически сильно сказалась на дальнейшей судьбе Константина Борисовича, спровоцировав его ранний уход из жизни. В свою очередь, замечу, что он и из жизни ушел непобежденным, поскольку был отстранен от хоккея в ранге тренера-победителя…»

А теперь послушаем рассказ человека, пришедшего на смену Локтеву, — В. Тихонова: «Мне хорошо было в Риге, не хотел уезжать. После каждого сезона выступал перед болельщиками. В первый год было человек пятьдесят, дальше по шесть тысяч ходило. А я три часа рассказывал. Тишина стояла — муху слышно. Принимали потрясающе. Однажды Озеров приехал: «Хочу поздравить всех жителей Риги, ваш Виктор Васильевич назначен главным тренером сборной СССР!» Вместе со сборной меня назначили главным и в ЦСКА. Это было летом 1977 года.