Анатомия Комплексов (ч.1)
Шрифт:
Гвидэр отвернулся от Рэя. Он вынужден был терпеть его выходки, но не мог заставить себя воспринимать его, как сына, понять, полюбить. Да и как можно любить, привязаться, возлагать надежды на того, кто умрет в любой момент и погребет тебя под массой отрицательных эмоций, придавит горем, разобьет сердце? Зачем он будет растить в себе бесплодные мечты? Что еще может дать хилый окэсто, накачанный новейшими лекарствами, и только потому живущий? У него не могло быть потомства, он сухая ветка, посмевшая бросить вызов могуществу Гвидэра, поставить под вопрос его власть, авторитет и возможности. Нет. Сегюр сделал ставку на здорового, крепкого отпрыска,
Но Рэй был с этим не согласен и напоминал о себе постоянно. Он словно специально игнорировал указы, третировал отца и брата, будоражил общественность, а главное, он смел жить вопреки прогнозам кафиров, с достоинством и твердостью закаленного воина, переживая приступы убийственной лихорадки и боли. Это мужество, воля и жизнестойкость маленького мальчика не могли не возбудить уважения в отцовском сердце и подарили надежду, что младший сын со временем станет хорошей опорой старшему. Поэтому Гвидэр закрывал глаза на его дерзости, обеспечивал необходимым и не противился увлечению окэсто культом Модраш. Он смотрел со стороны и ждал. Он видел, как высоко влияние Поттана и Фэйры на маленького сейти, но не вмешивался.
С годами Рэй заматерел и приобрел массу достоинств, которыми Гвидэр мог смело гордиться, но ни обильные жертвоприношения, ни огромное количество тэн, поставляемых ему, ни на грамм не улучшили физическое состояние окэсто, и стало ясно, что чуда не будет - парень умрет. Пора было решать.
Вердикт врачей был однозначен - сейти осталось полгода, и решение сегюр было мгновенным: вон с глаз. Все устроилось, как нельзя лучше. Рэйсли отправили в экспедицию в знак опалы за дерзость и неповиновение, а Иллан вступил в права сегюр. Гвидэр вздохнул спокойно. Полгода тихой жизни, наставляя старшего и выкинув из мыслей младшего, который, казалось, навсегда покинул вотчину, и вдруг…
Гвидэр и сам не знал, рад ли возвращению сына?
Рэйсли часто ставил его в тупик, обескураживал и настораживал. Непредсказуемый, замкнутый, но владеющий собой, решительный, мстительный и терпеливый, самолюбивый и хитрый, умный и осторожный - он мог устроить что угодно в любую минуту, совершенно неожиданно, без объяснений, с равнодушным видом, проигнорировать законы и пройтись по голове окружающих, с одной ему понятной целью. И в тоже время он всегда знал, чего хочет, его острый взгляд и ум мгновенно улавливали, и правильно оценивали то, что скрывалось от глаз Гвидэра и Иллана, и ничего не делал по настроению, взвешивал каждый шаг и каждое слово.
Он был бы хорошим сегюр, но стал опасным противником. Гвидэр, прекрасно зная характер Рэя, понимал, что тот вернулся не как сын, а как сейти, предъявив право на звание императора, посягая на власть и требуя свое на основании чудесного исцеления и смены статуса. Он бросал вызов, выставляя себя и свою жену - глупую девчонку с дерзким взглядом. Он хотел расколоть страну на законном основании. Двоевластие - вот что означало его появление. А это конец покоя, интриги и внутренняя борьба, попытка переворота, расшатывание древних устоев, передел, междоусобица.
Он станет главой окэсто, и властью своей расширит возможности клонов, уравняет их с фэсто, провернет всю планету и возвеличит культ Модраш, поставив его превыше других течений. Его авторитет уже сейчас достаточно велик, люди уверились в чудодейственном исцелении, и, как змеи, ползли опасные слухи. Народ волновался и ждал его появления и прихода к власти. Окэсто и модрашисты надеялись на большие перемены…и не зря.
У отставного сегюр не было выбора: если подтвердится исцеление Рэйсли и союз признается действительным, сейти автоматически станет совластителем. Правда, вторым, не имеющим прав на решения без согласования совета и старшего брата, с ограниченными возможностями и минимальными обязанностями. Он будет временным сегюр, пока не женится Иллан, а потом станет фиктивным, но до тех пор он сможет многое сделать.
Да, сегюрет ждут тяжелые времена. Если бы Гвидэр мог предположить подобный поворот событий, он бы успел подыскать жену Иллану. Однако, он не предполагал, что Рэй выживет, вернется, да еще и возьмет на себя ответственность за свою же тэн, превратив ее в союзницу и жену. Если б Иллан знал, что дает гуэдо брату, чтоб тот смог пошатнуть его положение, урезать его власть и поставить на одну планку с тэн и окэсто! Интересно, где был Кхэ? Почему не предупредил? Не помешал?
Гвидэр читал в глазах сына приговор. Они понимали друг друга, но пока сын был в более выгодном положении, чем отец, и оттого не спешил высказываться, ждал, высокомерно и насмешливо рассматривая старика.
Алена совсем замерзла, стоя, как истукан, и косилась то на парня, то на мужчину, пребывая в недоумении: ничего себе теплая родственная встреча. Конечно, Лоан трудно терпеть, куда уж любить, но если и родня с таким трепетом к сыночку - это уже диагноз. Правда, по глубокому убеждению девушки, повезло здесь обеим сторонам: что сыночек, что родители - подарок судьбы. Сардоническая гримаса фортуны.
Старик ей категорически не нравился: манерный, жесткий, как просроченная галета, и такой же бесчувственный хам, как его сынок. Выставился –– грудь колесом, подбородок вперед, и давай сверлить глазами, оценивая и взвешивая. Не взгляд любящего родителя, а табло калькулятора- холодное и беспристрастное. Нет, Алена к Рэю тоже особо хорошим расположением похвастаться не могла, но то она, а это все-таки отец. Каким бы сын ни был, а будь любезен, соответствовать –– что посеял, то перед тобой и стоит! Кто виноват, что от грифа не родился орел? К жене претензии - дура была, с орлом не согрешила, на тебя позарилась!
В общем, терпела девушка, терпела, лицезрея мимическую пантомиму на две темы - что делать? и кто виноват? И понимая, что поиск ответа на столь глобальные вопросы может затянуться до ее пенсии, выдала, не столько сочувствуя Рэю, сколько жалея себя - босые ноги уже пристыли ко мху и грозили наградить ее шикарной простудой:
–– Господа флэтонцы, ваши ‘трепетные’ родственные отношения оставили неизгладимый след в моей душе. Я даже готова прослезиться от умиления и восхищения отцовской ‘любовью’ и искроенней ‘радостью’ от лицезрения родного чада, вернувшегося в родные пенаты, но только в …теплом помещении. Ага?
Гвидэр посмотрел на нее, как ботинок на таракана, и тяжело уставился на сына:
–– Я не привык выслушивать дерзости тэн.
–– Она моя жена, придеться, –– усмехнулся Рэй, забавляясь.
–– Она не приемлема. Думаю, этот вопрос мы сможем пересмотреть в ближайшее время.
Рэйсли предостерегающе сверкнул глазами:
–– Не советую. Если с ее головы упадет хоть волос …Ты меня знаешь, отец.
Гвидэр прищурился, поджал губы, чуть заметно кивнул, приглашая, развернулся и пошагал к зданию.