Анделор. Тетралогия

Куприянова Мария

Дальше все происходило как во сне. Непроницаемая тишина и желтая дымка опустились на корабль. Исчезли все звуки, запахи, ветер, исчезло само Равновесие. Явилась сама Граница между двумя частями одного мира, между светом и тьмой, между жизнью и смертью. К тем щупальцам, которые продолжали держать судно, добавились еще. Они стали бросаться на людей, окутывать их, связывая по рукам и ногам. Лишая движения, проникали внутрь, не оставляя надежды на спасение. Как в замедленном кино Коля видел, как моряки теряют сознание, падают с рей, разбиваясь и калечась. Как в беззвучном крике открываются рты одних, как пытаются избавиться о призрачного врага другие, как ослеплено и покорно принимают свою участь третьи. На борту царили паника, безумие и смерть.

Молодой

человек хотел бы помочь попавшим в беду людям, но не мог сдвинуться с места. Он словно прирос к палубе, а его руки продолжали крепко сжимать леер. Он не мог даже дотянуться до лежащих в беспамятстве Эрика и Эдель, Грейд и вовсе куда-то исчез. А потом вдруг желтое кольцо тумана бросилось и на него. Оно опутало его тело и бороться с ним было бессмысленно. Бестелесное щупальце крепко впилось в руки и ноги. Затем оно проникло внутрь, растворившись в крови. И тогда туман дотронулся до его души. В глаза ударила вспышка. Коля зажмурился и с омерзением почувствовал чужое сознание. Могучее и древнее, страшное и отвратительное, являющееся, тем не менее, частью Анделора. Туман действительно обладал разумом, утолял голод и жажду, забирая в свое царство неосторожных моряков. Многие тысячелетия он стоял на месте, и разделял мир на две части, а отныне получил свободу. Коля также понял, что Граница целиком состояла из неупокоенных, попавших в ловушку человеческих душ. Осознание этого сводило с ума. Все его чувства обострились, взбесились, словно магнитная стрелка на компасе. Он, вейлинг, волшебник, слишком чувствительно воспринимал окружающее. Как никто другой, он понял, что ему хотел открыть туман. От напряжения Коля повалился на колени, отмахиваясь от чужих мыслей, чужих эмоций и переживаний, а перед глазами вдруг калейдоскопом запрыгали картинки. Улыбающиеся Мирос и Элейна. Хитрый прищур брата. Игорь и Рита. Институт и Вера. Темная фигура Фаридара. Телли в когтях гворра. Лежащий без сознания Артис. Машущая вслед отъезжающим путникам Дариана. Лицо Коргента, сначала разъяренное и властное, а затем мертвенно-бледное, безжизненное. Самые яркие сцены из прошлого Николая снова выплывали на поверхность, а сквозь него словно пропускали разряды электрического тока. Мышцы судорожно сжимались, тело била неконтролируемая дрожь, боль замутняла сознание. Затем замелькали кадры из настоящего — широко улыбающийся Эрик, нахмуривший брови Грейд, глубокий изумрудный взгляд Эдель, разочарованное лицо Айрис, шхуна, исчезающая в мутной завесе.

А потом он снова увидел Эдель, однако глаза ее горели бешенством и ненавистью, а губы говорили: «убирайся». Эта сцена вскоре сменилась на торжествующе скалящегося уварга. Того самого, из сна про разгромленную таверну Норта, огромного, страшного, рожденного зверем. Его длинные когти-ножи блестели, а с них крупными каплями стекала алая кровь. А потом из самой глубокой и непроницаемой тьмы возникло существо, похожее на огромного паука. Его почти что человеческое лицо с пустыми глазницами, с узкими щелями вместо носа и дырой вместо рта, равнодушно взирало сверху вниз. Пепельно-серая иссушенная кожа обтягивала продолговатый череп, и делала чудище похожим на мумию. Оно приближалось, Коля ощущал его отвратительный тухлый запах и понимал, что убежать от него не сможет, ни за что и никогда. И тогда он закричал, изо всех сил, громко, до хрипоты, выливая весь свой ужас, все напряжение, всю боль. Потому что понял, что туман показал ему будущее. Его будущее. Нет, он не погибнет сейчас, Граница не заберет его, но его собственная смерть будет гораздо страшнее. Не в теплой постели среди внуков, не на руках у любимой женщины, не в кровавом сражении с Фаридаром за Анделор. Последнее, что он увидит в своей жизни, будет нечеловеческая, отвратительная морда с проваленными глазами и шестиногим паучьим телом.

— Нет! Не надо! — он замахал перед собой руками.

— Надо! — его ударили по лицу.

— Уходи! — запротестовал он.

— Нет. Прости, Кайл, но так надо.

На голову пролился ледяной водопад. Коля закашлялся.

— Еще ведро!

Вода жесткой волной брызнула ему в лицо.

— Хватит! Хватит, — фыркая, юноша открыл глаза. Мутное и расплывчатое пятно постепенно превратилось в Грейда и стоящую чуть поодаль Айрис.

— Ну все. Пришел, значит, в себя?

— Я…

— Говорю, в порядке?

— Вроде.

— Точно?

Николай приподнялся и огляделся. Воздух снова стал прозрачным, и дневной свет не заслоняла более толща тумана. Безжизненно висели оборванные паруса, сломанные реи покачивались в такт судну. Уцелевшие матросы сновали по палубе, пытаясь устранить повреждения, о чем-то взволнованно переговариваясь. И тогда в памяти всплыли последние события. Желтые щупальца тумана, беззвучно кричащие люди, собственное бессилие перед древней силой, присутствие тумана в сознании, странные видения… Коля резко вскочил на ноги. Будущее. Неужели он видел будущее? Он снова вспомнил ненавидящий взгляд Эдель, окровавленные когти уварга, то страшное создание, похожее на паука. Нет, это всего лишь кошмар. Кошмар, которым наделила его Граница.

— Кайл! Ты нам нужен! — Грейд дернул Колю за руку.

— Что случилось? Как мы выбрались? — жуткие сцены грядущего, наконец, отступили.

— Твой друг — меррил оказался единственным, кого не охватило безумие, — пояснила Айрис. Лицо ее приобрело мертвенно-белый оттенок, под глазами пролегли черные тени, но взгляд оставался сосредоточенным и серьезным.

— Каким образом?

— Я не знаю, Кайл, — нахмурился Грейд, — но как только вас охватили полупрозрачные штуковины, я бросился к штурвалу. Мне ничто не мешало, как будто туман вовсе не замечал меня. Когда я попытался вывернуть руль, то «Черное крыло» моментально послушалось меня, а призрачные щупальца моментально исчезли. Мы покинули туман. Вовремя надо сказать, очень многие погибли, и еще несколько минут промедления не оставили бы от команды никого.

— Но я не вижу тел, — растеряно произнес Коля.

— А их и нет, — жестко ответила Айрис. Грейд мне рассказал. Они все растворились. Их всех забрало это чудище.

Она сжимала кулаки, хотела показаться равнодушной, но все же с трудом сдерживала себя, и под маской жесткого капитана скрывалась девушка, находящаяся на грани истерики.

— Мы ведь живы, — ободряюще кивнул меррил.

— А Эрик. Эдель? — вдруг вскрикнул Николай.

— Успокойся. С ними все в порядке, — услышав имя вельтки, капитанша помрачнела, — им даже повезло, как ни странно. Ударились о борт и валяются без сознания. Скоро придут в себя, думаю.

— Хорошо, — он облегченно вздохнул.

— А вот и нет. У нас еще одна проблема. Грейд, покажи Кайлу, у меня еще дел по горло.

— В чем дело?

— Идем со мной, — только и бросил тот.

Когда они подошли к корме, меррил указал за борт:

— Смотри.

Вдалеке плескались серебряные воды, а под килем шхуны раскачивались изумрудные волны. Шхуна выскочила за безопасную границу паромного пути, попал на территорию водяных, что означало верную смерть.

— Проклятье! Как мы здесь оказались?

— Я же не моряк, — виновато потупил взгляд меррил, — я вывернул руль, вывел судно из тумана, но вот удержать его в границах паромного пути мне не удалось.

— А команда на что? Почему мы не повернем сейчас?

— Кайл, ветра нет. Мы дрейфуем, но никак не в обратную сторону.

— Я уж думал, на сегодня все испытания пройдены.

— Без тебя нам отсюда не выбраться.

— Да, но я же не могу вызвать ветер! — возмутился Коля.

— Послушай, — Грейд осмотрелся, а потом зашептал, — неужели ты думаешь, что водяные могли бы жить без магии?

— Если она исчезает, значит, им конец?

— Нет. Воды окрашены серебром. Оно не исчезло и даже не померкло! Я думаю…

— Что в воде осталось волшебство? — выдохнул Коля.

— Думаю, что там есть его третий источник.

— Но это невозможно! — воскликнул молодой человек.

— А почему нет? Все, кто выходил за границы паромного пути, погибли! А что, если у водяных есть веская причина, чтобы охранять свои территории?