Андрей Беспамятный - Кастинг Ивана Грозного
Шрифт:
— Ладно придумано, — кивнул Матях.
— А то, — согласился Касьян. — Как гуляешь где, так по виду…
Послышался женский визг, распахнулась створка ворот, со двора выскочила, взметнув свои косички, босая Алсу, метнулась за угол. Следом появилась Варвара с дымящимся половником в руках, огляделась по сторонам, но вместо татарки увидела мужчин и тут же нырнула обратно.
— Это еще что? — опустил лук Андрей. — Ну-ка, пойдем.
Невольница пряталась в малиннике, втиснувшись на корточках в проем между кустами. Боярский сын просто поманил ее пальцем, и девушка тут же вылезла, глядя на него преданными
— Что все это значит? — хмуро поинтересовался Матях.
— Я ничего не делала, господин, — затараторила она, — Я только через кухню прошла. Я все сделала. И воды налила, и сено сменила, еду разнесла. Только прошла. Там теплее. А меня тут же бить стали. Кричать. Еды совсем нету-у…
Невольница заплакала крупными сверкающими слезами.
— Ладно, — кивнул Андрей. — Пошли, заслушаем другую сторону.
Он взял татарку за руку, повел за собой, поднялся на крыльцо, толкнул дверь в сени.
— Развелось тут узкоглазых, басурман проклятых, — донеслась с кухни пламенная речь. — Русскому человеку ступить некуда, чтобы на инородца не наткнуться. Прутся, как мухи на мед. Пашня новая — немцам, пастбище — татарам, храм — жидам. Все сидят на нашей шее, мужиков соблазняют, порчу на них пускают…
— Так-так-так, — покачал головой Матях, пройдя через сени. — Ну, и на ком тут порча? Варвара, ты какого черта невольнице рожу разодрала?
— Ага, что я, не знаю, что татарка эта проклятая, чуть я за дверь, сразу к тебе в постель, на теплое место бежит!
— Это чья постель, твоя, что ли?! — повысил голос боярский сын. — Ты чего это тут раскомандовалась? Мозги давно не чистили? Так я могу и прочистить.
Стряпуха заткнулась, но глаза ее моментально наполнились влагой.
— Ну вот, и тут то же самое, — раздраженно сплюнул хозяин дома, развернулся и хлопнул дверью. — А ты, Алсу, иди ко мне в комнату и не высовывайся, близко к Варваре не подходи, ясно?
Он вышел на крыльцо, подобрал лук и одну за другой выпустил две оставшиеся стрелы в сторону цели. И обе, одна над другой, четко впились в лисий хвост.
За время обеда Варя не произнесла ни слова. Поставила на стол печеночные колбаски — завернутую в тонкую пленку и обжаренную с луком баранью печень, ломтики арбуза в патоке, блинчики с медом, квас, сыто — и ушла, громко хлопнув не только дверью в горницу, но и дверью в дом. Касьян горестно вздохнул:
— Завсегда девки бесятся незнамо с чего. Тут мужику лучше не встревать… — Холоп наткнулся на холодный взгляд боярского сына и заткнулся.
— Вставай, — распорядился Матях. — Поедем зайцев гонять. Самое время брюхо набитое растрясти.
Охота, видимо из-за плохого настроения, не удалась. Всадники вернулись домой в полной темноте, и по неосвещенному окну в доме Андрей понял, что Варю сегодня можно не ждать. Хорошо, если угощение какое оставила. А то ведь от обиды могла и плюнуть на свои обязанности, благо сход поддержит. Тут выяснился еще один неприятный момент: Лукерья с мужем уже спали, огня в печи не имелось, свечи не горели. Впервые за все время пребывания в шестнадцатом веке сержанту приспичило самому развести огонь — но он совершенно не представлял, каким образом это можно сделать.
— Ладно,
— Как скажешь, боярин, — не стал спорить холоп и ушел во двор.
Андрей скинул поршни, прошелся по горнице, нащупывая мебель, возле постели разделся, полез под одеяло. Вскоре в установившейся тишине он услышал жалобные всхлипывания.
— Что такое? — Матях вылез из-под одеяла, на звук нашел свернувшуюся калачиком татарку. — Ну что ты, Алсу? Хватит плакать…
От добрых слов девушка заскулила еще сильнее.
— О господи. — Андрей поднял ее, прижал к себе. — Ну, перестань.
Нос девушки уткнулся ему под мышку, плечо ощутило прикосновение влажных ресниц, а руки — теплую бархатистую кожу на боках. Ладони скользнули вверх, с боков прикоснувшись к горячим упругим грудям, потом скатились к бедрам, едва прикрытым тонкой тканью. Алсу замерла, перестав плакать. На этот раз руки молодого человека остановиться не смогли и проникли под завязки, ко впадинке между бедер, к густым кудрявым волоскам. Невольница часто задышала, не думая протестовать. Андрей, еще более разгоряченный близостью и доступностью девушки, перестал ломать голову над моральными аспектами конфликта веков, а просто подхватил ее на руки и перенес на свою постель. Татарка, пока не порвали, торопливо развязала веревочку шаровар, откинула их в сторону. Боярский сын, на ощупь исследовавший ее тело, снова прикоснулся к кудряшкам, услышал испуганный стон и без дальнейших колебаний проник в зовущее лоно.
Юная невольница оказалась отнюдь не девственницей, и на похотливое желание своего господина она отвечала с такой страстностью, что погасила последние проблески совести в душе посланца из будущего. Матях полностью предался наслаждению, целуя губы рабыни с таким же пылом, словно это была царица всего мира.
Впрочем, в эти минуты он никакой разницы не ощущал…
Утром выяснилось, что невольница спит у него на груди, положив голову на сердце, а темные косички разметав по сторонам. Немного поколебавшись, боярский сын не стал будить ее грубым окриком вроде «Рота, подъем!», а подтянул подушку, переместил голову татарки на нее, потом осторожно выбрался и стал одеваться.
— Мама, я только до дойки, — отчетливо произнесла Алсу, подгребая подушку под себя. — Мама, такой сон смешной…
Царапины на ее шее покрылись темной корочкой, которая местами успела потрескаться. Наверное, через недельку заживут, а через две и вовсе затянутся.
«Все-таки страшные дуры эти бабы, — покачал головой Матях. — Из-за чего свары устраивают?» Ладно, на «гражданке», еще до армии, пытались его делить, хотя понятно было: гуляет просто парень, к службе готовится. Да и сами ничего серьезного не предполагали — отрывались по молодости, прежде чем во взрослую жизнь войти. Пьянки-гулянки, турпоходы-рыбалки. Побаловались и разошлись, всем новых впечатлений хочется. Но вот чего эти девки передрались? Как будто не ясно, что и невольница никуда по своей воле не денется, и с девкой дворовой у боярского сына ничего серьезного быть не может. Попариться вместе в баньке — это одно. А уж коли планы на будущее строить — то тут и отношения, и чувства должны куда сильнее быть.