Андрей Капица. Колумб XX века
Шрифт:
Зона сильно поврежденной растительности, где доля погибших деревьев составляет более 80 %, представляющая мертвый еловый и сосновый сухостой с порослевыми кустами берез и обнаженными до минеральных слоев почвами, распространяется на юг на 13–14 км до залива Витегуба, занимая привершинные части холмов и их наветренные склоны, а на север — более чем на 25 км, занимая обширные возвышенные (до 350 м) пространства вокруг Мончеозера и склоны сопок Свинцовая и Туйбола. Как отмечают В. В. Крючков и Н. А. Сыроид (1984), это своеобразное антропогенно-промышленное лесотундровое криволесье — чередование сухостоя хвойных пород, березовых куртин и тундроподобных территорий с угнетенным травяно-кустарничковым покровом (проективное покрытие — 30–40 %). Мхи и лишайники почти не встречаются. Ручьи и озера мелеют и пересыхают, обнаженность
284
Экология Севера: дистанционные методы изучения нарушенных экосистем (на примере Кольского полуострова) / Коллективная монография под ред. А. П. Капицы и У. Г. Риса. М., Научный мир, 2003. С. 216–217.
Работы по проекту МГУ — SPRI — WCMC открыли на Кольском полуострове поистине апокалиптическую картину. Но есть ли у северной природы способность к восстановлению?
«Область является самой промышленно развитой на Крайнем Севере. Здесь добывается около 70 % фосфорного сырья, из которого изготавливается более 70 % минеральных фосфорных удобрений. В недрах области разведаны запасы железных, медно-никелевых, титаномагнетитовых, апатитонефелиновых руд. Значительны также запасы полевошпатового и слюдяного сырья — вермикулита, мусковита и строительных материалов. Большинство месторождений характеризуется благоприятными горно-геологическими условиями (высокая плотность запасов, большое содержание полезного компонента, возможность разработки открытым способом).
В настощее время на севере используются практически те же производственные и природохранные технологии, что и в других районах страны, имеющих менее суровые природные условия. Исследования показывают, что даже при выдержанной технологии, например при очистке производственных стоков, невозможно добиться максимально возможного в рамках данной технологии удаления вредных веществ. Это объясняется низкими температурами воздуха, тормозящими активность микробиологических процессов в очистных сооружениях. <…>
Техногенное воздействие на Севере вызывает не только глубокое точечное разрушение экосистем, но и широкое площадное нарушение — значительно большее, чем в южных зонах. Нарушение функций экосистем Севера даже при слабых загрязнениях и неспособность самоочиститься обуславливаются их низкой биологической продуктивностью» [285] .
Профессор Е. И. Голубева подводит итог: «Там по-прежнему красиво. Просто есть места, которые сильно пострадали… Если посмотреть на Хибины сверху, скушан кусочек здесь, там, тут. Когда начинали все это разрабатывать в 1930-е годы, кто думал, что нужно что-то сохранять? Шла большая битва за урожай. О выплавке дефицитного тогда алюминия думали. А еще нашли никель и медь. В Оленегорске — железную руду. Даже и сейчас людям, которые там живут, конечно, жалко природу, это их родные места, — но ведь им надо где-то работать! Поэтому они, думаю, не будут рады, если там всё позакрывают.
285
Экология Севера: дистанционные методы изучения нарушенных экосистем (на примере Кольского полуострова) / Коллективная монография под ред. А. П. Капицы и У. Г. Риса. М., Научный мир, 2003. С. 46–48.
Там есть еще один просто сказочный кусочек — горный массив Ловозерские тундры. Красота необыкновенная! Я в 2001 году побывала летом, но, к сожалению, там тоже нашли металлы и начали разрабатывать. Потому что техника сейчас нуждается уже в редкоземельных металлах, и разработки иногда идут ради 1 грамма на тонну!
Однако нельзя сказать, что на Кольском полуострове происходит только плохое. У меня писала диссертацию девочка, которая училась на кафедре Рационального природопользования. Я вела все ее курсовые, диплом и диссертацию, которая была по рекультивации лесов Терского берега Белого моря. В восточной части Кольского полуострова, в устье реки Варзуги за селом Кузомень, есть удивительное место — настоящая пустыня с барханами, из которых тут и там торчат одиночные сосны, это так называемые Кузоменские пески. Они перевеваются, перемещаются,
Десять лет я проработала с Андреем Петровичем как сотрудник кафедры биогеографии. Он сильно меня идейно поддержал с защитой докторской диссертации и стал приглашать перейти на кафедру РПП. Потом все более настойчиво, и я подумала, что, пожалуй, неплохо начать в жизни новый этап — поработать с таким человеком. И вот, с 2000 года я работаю на кафедре РПП. Тут как раз начались изменения учебного плана, и я стала его заместителем по учебной работе. Могу сказать, что все стратегические вопросы Андрей Петрович схватывал мгновенно и попадал прямо в яблочко. С одной стороны, он дипломатичный человек, а с другой — очень принципиальный и смелый».
Родные пенаты
Академик Петр Леонидович Капица и его жена снова попали в свой кембриджский дом на Хантингдон-роуд, 173, только в 1966 году:
«Когда мы поселились на Hungtingdon Road, наш участок был совершенно голый, а сейчас там вырос сад, — вспоминала Анна Алексеевна. — Мы наведались посмотреть, что стало с этим местом, когда приехали вновь в Кембридж после тридцатилетнего перерыва» [286] .
«Петра Леонидовича не выпускали в капиталистические страны, — рассказывает Анна Андреевна Капица, — боялись: дом у него есть, уедет, и все — останется там жить. Поэтому где-то в 1960-х годах он подписал в английском посольстве нотариальную бумагу, что отказывается от своего дома и не претендует на него ни в какой степени. После этого стали выпускать. Но англичанам триста лет не нужна была эта бумага — ее наверняка куда-нибудь закопали-потеряли…»
286
Капица Е. Л., Рубинин П. Е. Двадцатый век Анны Капицы: воспоминания, письма. М., АГРАФ, 2005. С. 29.
Но сохранился советский документ:
«П О С Т А Н О В Л Е Н И Е
Президиума Академии наук СССР
От 26 марта 1970 г. № 207 г. Москва
О передаче академиком П. Л. Капицей в дар Академии наук СССР дома в городе Кембридже (Англия)
Академик П. Л. Капица передал в дар Академии наук СССР принадлежащий ему дом в городе Кембридже (Англия) для проживания в нем преимущественно советских научных работников, проходящих стажировку в Англии.
Принимая этот дар, Президиум Академии наук СССР выражает академику Петру Леонидовичу Капице глубокую благодарность.
Президент Академии наук СССР академик М. В. Келдыш
И. О. Главного ученого секретаря Президиума Академии наук СССР
член-корреспондент АН СССР В. А. Виноградов» [287] .
«Я думаю, они потом схватились за головы, ведь они приобрели себе столько проблем: налоги, следить, чинить, — продолжает Анна Андреевна. — Поэтому все равно наша семья следила за этим домом, несмотря на все документы, и не давала ему разрушиться даже в нищие советские 1970–80-е годы.
287
Капица Е. Л., Рубинин П. Е. Двадцатый век Анны Капицы: воспоминания, письма. М., АГРАФ, 2005. С. 484.
Сами-то мы в первый раз побывали там в 1991 или 1992 году. Анна Алексеевна всем нам тогда выдала деньги, чтоб мы туда съездили, посмотрели. Потому что в 1990-м она с помощью одного из учеников Петра Леонидовича, ворочавшего большими финансами, сделала в доме ремонт. И дальше его уже покомнатно сдавала — в нем потом жили студенты, аспиранты. Кого выбирали старшим — присматривал не только за домом, но и за участком. Всегда одна комната в нем оставалась пустой, чтобы могли приехать Сергей или Андрей, и они там останавливались».