Андропов. 7 тайн генсека с Лубянки
Шрифт:
Явным наследником Брежнева в стране дружно считали Г. Романова. Молод (23-го года рождения), участник войны, коренной ленинградец, инженер-корабел, к тому же обладавший приятной русской внешностью. Не покидая руководящего кресла в Смольном, он избирается в 1973-м кандидатом, а с марта 1976-го – членом Политбюро. Кто ему ворожил в Кремле, точно неизвестно, но бесспорны два предположения: без сочувствия Брежнева решение бы не состоялось, а Андропов должен был (про себя!) рвать и метать – конкурент, и явный, и чем-то превосходящий. Хотя бы по чистоте своего происхождения…
Известно,
Кроме мистики, это ничем не объяснимо. Будучи сам коренным ленинградцем, никогда не порывавшим тесных связей с родиной, я спрашивал партработников, близких к Романову, как было дело-то. В ответ мне клялись и божились, что ничего даже отдаленно похожего не происходило. Свадьба состоялась в квартире отца, была весьма скромной, никто екатерининский сервиз, хранящийся в запасниках Эрмитажа, никак не тревожил. Я передавал это мнение доверявшим мне знакомым, в ответ большинство крутили головами… Потом, уже на исходе «перестройки», все это подтвердилось, но Романов давно уже пребывал на пенсии.
Нет доказательств, да и вряд ли они возможны, но нет и никаких сомнений, что источник таких слухов – служба Андропова. Романов был очень сдержан в бытовых потребностях, его семья тоже. Более того: во второстепенных западных газетах с конца 80-х стали появляться статейки, что Романов-де есть явный наследник Брежнева, обыгрывалась и «царская» фамилия его. Это типичный прием спецслужб (сам видел несколько образчиков таких газеток), на них потом легко ссылаться и класть справки в соответствующие столы.
Что ж, Андропову удалось малость подмазать Романова, но решающей роли в борьбе за власть это все же не имело. Главное – подобрать в Политбюро «своего» молодого члена и противопоставить его человеку из Смольного.
Основной целью стратегического плана Андропова была атака на самого Брежнева. Дело сугубо опасное, поэтому начинать следовало издалека. Ну, приемы известны: найти человека из его ближайшего окружения с периферии, отмеченного явными грехами, разоблачить его, скомпрометировать шефа, а потом, как акула, кругами постепенно приблизиться к самому и… Андропов так и начал, а автору этих строк довелось оказаться в самом эпицентре политической бури.
В последние годы царствования Брежнева отчетливо стали видны признаки разложения и гнили. Сам Генсек любил подарки, да не по мелочам: то примет «кадиллак» от заезжего президента, то собственный бюст в натуральную величину из чистого золота от нашей же азиатской республики, то еще другое-третье. Пример заразителен, особенно отозвался он в азиатских республиках и южных краях России, преимущественно соседствовавших с Кавказом. Такого не наблюдалось в первые годы правления Брежнева, не было при Хрущеве и тем паче – при Сталине. Скажем для объективности, что брежневские излишества не идут ни в какое сравнение с той вакханалией открытого и наглого лихоимства, что царит в нашей стране ныне.
Однако брежневское новшество встретило в обществе дружное недовольство. В условиях полного всевластия андроповских «органов» ни о каком открытом движении было нельзя и помыслить, трудящиеся кинулись составлять письма. Миллионы. Ничего не стоило от них, конечно, отмахнуться, но нашлось немало патриотических людей (самых разных оттенков), которых такое положение не устраивало. В собственных интересах это течение попытались оседлать престарелый фанатик Суслов (за «чистоту идеи») и в особенности Андропов (ну, этот идеями-то не особо горел).
«Горел» он, как мы уже знаем, ненасытным честолюбием. Трудящиеся протестуют против хищничества и морального разложения начальников? КГБ и руководство комитета не может не стать на их защиту!.. А вот уже от этого самого руководства зависит, какие «сигналы» рассматривать в первую очередь, какие попозже, а что-то и совсем отложить… Ясно, что Андропов направил внимание своих служб прежде всего на близких к Генсеку людей.
В Краснодарском крае, исключительно богатом природой и курортами, с мая 1979-го безоглядно правил Сергей Медунов. Любопытно, что до этого он прослужил несколько лет Первым в Ялте, а затем в Сочи. Это означает, что он не только познакомился со всем высшим руководством страны, но и умел ладить с ним, отчего курортный начальник сделал к пятидесяти годам отличную карьеру. Ведь из Краснодара прямой ход в Политбюро проложил не так давно Д. Полянский…
Честолюбивым надеждам Медунова помогало явное покровительство Брежнева, с которым он познакомился в Крыму еще в конце 50-х. Был он хамоват, своих намерений не скрывал, а «дружбу» с Брежневым преувеличивал. Итак, удар по Медунову был косвенным выпадом в сторону дряхлеющего Генсека.
…Здесь мне придется кратко коснуться нашумевшего в свое время «дела Семанова», случившегося ровно двадцать лет тому назад. В данной работе это нужно только исключительно для характеристики методов Андропова – честолюбивого, многоцелевого и чрезвычайно коварного политика.
Журнал «Человек и закон» в ту пору был боевым. В нашу редколлегию входили такие виднейшие юристы, как А. Рекунков, Л. Смирнов, А. Сухарев, от МВД – Ю. Чурбанов, известнейшие писатели Виль Липатов и Юлиан Семенов. Члены редколлегии были твердыми государственниками, они всецело поддерживали курс редколлегии на борьбу со всякими злоупотреблениями, за моральное здоровье народа и его воспитание в патриотическом духе. Очевидную поддержку нам оказывали в Вооруженных силах и отделе Административных органов ЦК. С этих-то сильных позиций мы и вступили в борьбу с кубанскими ворами. Недостатка в разоблачительных материалах не было: журнал (как и некоторые другие издания) был буквально завален письмами о тамошних злоупотреблениях. «Ходоки» из разных мест и краев, особенно из Сочи, появлялись у меня куда чаще, чем в свое время у т. Ленина.