Ангел Бездны
Шрифт:
Возразить ей не смог никто. Со всех сторон на Катю полетели лишь недовольные взоры, гримасы и возмущенное шиканье. Блондинка в первом ряду полоснула ее обозленным взглядом, не скрывая обиды за угнанную картину, которую она уже никогда не повесит в своей розовой спальне. Сопровождавшая ее, не участвовавшая в аукционе шатенка, присовокупила неприкрытую ненависть — за изумительно красивую Катину внешность, которой не будет обладать никогда. Рыжая художница тоже посмотрела на Дображанскую, быстро, но пристально, — и даже не на нее, а на ее
Видимо получив знак от хозяина, ведущий провозгласил:
— Шестьдесят тысяч — раз…
Взрывоопасный бизнесмен развернулся к Кате всем телом. Его глаза кипели, тонкие губы змеились. Внезапно он издал краткий невразумительный вскрик, порезавшись о ее взгляд… В прямом смысле слова — по щеке мужчины потекла быстрая кровь. Порез был коротким, но горючим, глубоким. Кровь скользнула на белый воротник рубашки, поползла по груди. Мазнув рукой по щеке, бизнесмен ошарашенно посмотрел на свою ладонь.
— Вы порезались, — сухо сказала Катя, не сводя с него ставших бездонными глаз. — Нужно быть осторожней. Так ведь можно случайно порезать и горло.
«Кто ты???!!! — прочитала она ответный обезумевший взгляд. — Ведьма!..» — Рука мужчины схватилась за шею.
— Пустите. Я порезался… запонкой, — быстро сказал он соседу и спешно вышел из зала.
— Шестьдесят тысяч — три! Продано!.. — элегантно стукнул молоточком ведущий. — Екатерине Михайловне Дображанской.
Катя, в свою очередь, тоже обернулась, чтобы взглянуть на вновь поверженного соперника сзади — швырнула генеральному директору банка прямой насмешливый взгляд. Тот едва сдержал спазм, и она поняла, что в кармане у него покоилось ровно тридцать тысяч, но она вновь смешала ему все карты.
Внезапно в сердце у Дображанской опять закололо. По коже помчался озноб. Тело бросило в жар, кожа стала огненной.
«Что со мной? Я словно заболеваю…»
— Лот № 23, — бодро заявил ведущий, глядя на Катю так, точно стал ее персональным гидом по миру искусства. — Вариация на тему «Дух Бездны», начало ХХ века, бумага на картоне, соус. Вариант работы был опубликован в книге…
Черный Ангел с бездонными глазами-пропастями появился на экране ноутбука Акнир. Дашины глаза округлились, ресницы захлопали, нос зачесался:
— Ух ты!.. Как, по-твоему, за сколько Катя купит его?
— Хочешь перекупить? — смекнула помощница Главы Киевских ведьм.
— Ну, есть в нем что-то… Правда? Такое… у-у-у… страшное. А тебе не кажется, что Дух Бездны на Катю похож?
— Совсем не похож, — не согласилась Акнир. — Разве что взглядом… Иногда у нее бывает такой.
— Но на кого-то он точно похож! Я буквально только что видела этого человека… — нетерпеливо заерзала Чуб. — Может, там, на аукционе? — Даша приблизила нос к экрану, рассматривая публику.
— Начальная цена тысяча долларов, — сказал ведущий. — И я уже вижу тысячу…
Известный коллекционер в нарочито непрезентабельном свитере сделал знак, подмеченный только «благородным отцом» аукциона и камерой.
— Вижу тысячу сто… — сказал ведущий.
Катин соперник вступил в игру. Блондинка и рыжая остались неподвижны: для первой сюжет был слишком не розов и слишком жесток, вторая — по иным, ей одной известным причинам. Тем не менее, в мгновение ока сумма выросла как на дрожжах.
— Десять тысяч… Одиннадцать… Двенадцать… — едва успевал выкрикивать ведущий. Его взгляд метался меж нескольких горячих точек — ни коллекционер, ни генеральный директор банка не собирались сдаваться. Нашлись и другие желающие.
— Двадцать тысяч… Двадцать две…
Когда сумма перевалила за сорок штук, Катерина подумала, что, рассчитывая финансовые возможности своего соперника сзади, не учла одного — его хорошего вкуса. Очевидно, он просто не желал расставаться с деньгами ради сладкого ангела. Сейчас же, когда речь шла о стоящей вещи, он не скупился.
— Тридцать шесть… Нет, уже сорок… Сорок четыре… — немолодой ведущий запыхался, так быстро ему приходилось говорить… — Сорок восемь. Пятьдесят.
Ангел Бездны притягивал не одну только Дашу — в дивной скорости этих торгов звенела настоящая страсть.
— Пятьдесят пять… Шестьдесят.
Зал затаил дыхание — бой за лот напоминал поединок на ринге: в каждой новой названной сумме звенела сила удара, и каждый мечтал убить новой ставкой соперника.
Катя услышала позади себя участившееся дыхание директора банка. Ощутила на шее его горячий взгляд… И вдруг угадала: это не страсть — это страстная месть. Месть ей, Кате, — ее соперник специально набивает цену, чтобы она купила лот по наивысшей цене. Не сомневаясь: та, кто «собирает весь мусор, если он в стиле Модерн», все равно его купит!
«Ошибаешься, — равнодушно подумала Катя. — Я не собираюсь ее покупать…»
— Ну, купи, пожалуйста, купи ее! — взмолилась Чуб по другую сторону экрана. — А потом я как-нибудь накоплю и отдам…
— Шестьдесят шесть, — сказал ведущий. — Семьдесят…
— Сволочь! — эмоционально воскликнула Даша. — Где я вам семьдесят тысяч достану?.. Можешь превратить его в мопедный мотор? — повернулась она к Акнир. — Почему я должна платить столько?
— А почему в мотор?
— Потому что двойная польза. Мой как раз барахлит…
— Восемьдесят. Восемьдесят восемь. Девяносто пять. Сто! — крикнул ведущий. — Сто тысяч — раз… Сто тысяч — два…
Коллекционер сдался последним. Прочие — сдали позиции еще на шестидесяти. Вдохновенно злое лицо соперника Кати увеличил экран. И едва ведущий выкрикнул: «Сто тысяч — три!» — в его взгляде впервые пропечаталась не только злость, но и страх.
— Продано! — произнес ведущий. — Анатолию Николаевичу Томину.
— Как продано? — дезориентировалась Чуб. — А Катя че?.. Не купила?