Ангел для бесов
Шрифт:
К счастью, все действия мужчины будет скрывать стол, да и сидим мы почти в углу, так что никто не заметит набегов Бессонова на мое тело.
Леон настойчиво нырнул мне под платье и провел пальцами по трусикам.
Я тут же покрылась мурашками и жалобно посмотрела на мужчину. Сквозь тонкий кружевной лиф тут же проступили затвердевшие вершинки и стали различимы через ткань платья.
– Какая отзывчивая, – довольно улыбнулся мужчина. – Мне нравится, ангелочек. Ты всегда должна быть такой со мной. Я люблю играть со своим девочками. Люблю искреннюю
Это уже разговор по делу!
Чтобы закрепить успех я слегка раздвинула ноги, возомнив себя роковой женщиной, которая может своим телом сводить с ума мужчин.
А что? Нужно же мне как-то устраиваться!
От моих действий и мыслей, вершинки ещё отчётливее проступили через лиф, и яркий румянец стыда тут же окрасил мои щёчки и шею.
Черт! Что ж так трудно-то быть роковой женщиной?!
– Ты очень милая и наивная, – усмехнулся Леон. – Твоя непорочность перекрывает все твои недостатки.
Минуточку! Какие это у меня недостатки?!
– Недостатки? – я обиженно надула губки.
– Но даже они очень гармоничны и искренни, – заключил Леон и спустился к моему колену. – Твоя меркантильность, напористость и игра в дурочку очень тебе идут. Даже эти качества у тебя какие-то чистые, с элементами детской непосредственности и без злого умысла. Я хочу тебя замарать собой. Развратить. Хочу, чтобы от одного взгляда на меня у тебя расширялись зрачки, а твой организм тут же принимался вырабатывать соки, чтоб принять меня. Ты будешь течь от одного моего слова. И будешь всегда готова к сексу со мной. Понятно, моя безотказная игрушечка?
Мужчина резко нырнул мне под платье и провел пальцем по трусикам, а я с огромным стыдом поняла, что они намокли.
– Да, моя сладкая Изи, – улыбнулся он. – Такой ты будешь всегда. И этой ночью я научу тебя быть развратной девочкой. У тебя осталось всего несколько часов.
Я нервно сглотнула, и только официант, принесший наш заказ, спас мое положение.
Глава 8
После слов Леона ни о какой еде мне думать уже не хотелось. Я чувствовала себя очень странно. Его слова о близости почему-то испугали меня.
Конечно, я могу сколько угодно рассуждать о своем новом статусе, но реальная мысль, что я вновь сегодня буду принадлежать двум мужчинам одновременно, вызвала лёгкую дрожь.
А что, если сегодня мне будет ещё больнее и страшнее? Вдруг мужчины не смогут себя в чем-то контролировать? В чем-то сдержать? Особенно Рамин. Да и с каждой минутой общения с Леоном я понимала, что он тоже не такой простой и прекрасно видит, что я веду себя неискренне.
Но в то же время, тугой узелочек возбуждения уже скрутил низ моего живота, и заставил желать этой близости. Мне так понравилось чувствовать себя желанной и свободной от предрассудков и стереотипов! Чувствовать себя настоящей женщиной.
Приятно думать, что мужчины будут ласкать меня, распоряжаться
Поэтому, отгоняя от себя весь негатив, я с аппетитом пообедала восхитительной запечённой рыбой, замечая на себе каждый страстный взгляд Леона.
Вернувшись на работу, я снова засела за свой ноутбук, стараясь лишний раз не смотреть в сторону Анжелы. Пару раз мне приходилось посещать то кабинет бухгалтерии, то маркетинговый отдел, но оба раза я была принята под колкие взгляды и холодную, процеженную сквозь зубы речь.
Подумаешь, какие тут все нежные работают! Как будто каждый, включая мужчин, спит и видит, лишь бы оказаться в постели с Беслановым и Бессоновым. Можно подумать теперь у каждого вычтут из зарплаты мне на жалованье! Очень странные люди!
В восточном мире совершенно противоположное отношение к бизнесу. У нас как раз-таки развита преемственность. И обычно все сотрудники компании являются чьими-то друзьями и родственниками. Может быть поэтому все знают свое место, все спокойны за свою карьеру, и никто не травит друг друга. Тут, конечно, иногда под вопросом профессионализм, но все же семейные ценности всегда на первом месте.
А здесь какой-то змеиный клубок. Закон курятника: заклюй ближнего, нагадь на нижнего.
Впрочем, на такое отношение мне было совершенно наплевать.
В районе четырех вечера Бесланов снова зашёл в приемную и узнал у Анжелы есть ли кто в кабинете Леона.
– Леон Давидович сейчас освободиться, – холодно ответила она. Очевидно, Бесланов ей не нравился настолько, что она еле-еле это скрывала.
В этот же момент в приемную вошли трое. Двое красивых, но таких разных мужчин и… девушка-подросток?
Один из мужчин – до ужаса мрачный и хмурый, по-собственнически обнимал за талию девушку, по росту которая едва доставала ему до груди. Второй мужчина держался абсолютно свободно, непринужденно и говорил без умолку.
– Как там тебя? – вновь обратился Бесланов к секретарше.
– Анжела, – терпеливо ответила она, а я чуть не прыснула со смеха.
Должно быть такой диалог у них происходит каждый день. Интересно, Бесланов просто издевается над ней или действительно не может запомнить ее имя?
– Ага, – ответил Рамин. – Иди, прогуляйся. Думаю, Изи с кофе справится.
Бедная Анжела! Теперь даже мне стало ее жалко.
Анжела лишь покорно кивнула и молча вышла из приемной.
– Изи? А как полностью? – тут же подскочил ко мне тот самый словоохотливый мужчина.
Красивый, статный, с густыми темными волосами, и карими глазами.
– Изида, – за меня ответил Рамин. – И она уже занята. Только попробуй!
– Я бы попробовал, – обаятельно улыбнулся он. – Как наиграешься, сообщи, – а затем он протянул мне руку. – Симон Либерман.