Ангел для сестры

Пиколт Джоди Линн

Я почувствовала, как вспыхнуло мое лицо.

– А смерть?

Для подготовки к пересадке я должна делать Анне стимулирующие уколы, как когда-то делала их Кейт после переливания пуповинной крови. Это нужно для того, чтобы костный мозг У Анны вырабатывался интенсивнее, чтобы клеток хватило и ей, и Кейт.

Анне объясняли, зачем это надо делать. Но все, что она запомнила, это то, что два раза в день мама будет делать ей уколы.

Мы использовали обезболивающую мазь. По идее, Анна не должна была чувствовать боль от укола,

но она все равно кричала. Я подумала: может ли эта боль сравниться с той, которую чувствуешь, когда твой шестилетний ребенок смотрит тебе в глаза и говорит, что ненавидит тебя?

– Миссис Фитцджеральд, – сказал начальник отдела по работе с клиентами, – мы понимаем ваше положение. Правда.

– Как-то не очень верится, – ответила я. – Сомневаюсь, что у вас есть дочь, которая находится на грани жизни и смерти, и ваша комиссия смотрит не только на последнюю строчку, где указана стоимость трансплантации.

Я говорила себе перед этим, что буду держать себя в руках, и продержалась уже тридцать секунд.

– Наша компания оплатит девяносто процентов обычной цены за переливание лимфоцитов. Тем не менее, если вы будете настаивать на пересадке костного мозга, мы покроем только десять процентов затрат.

Я сделала глубокий вдох.

– Врачи в вашей комиссии, которые дали такие рекомендации, – какая у них специальность?

– Я не…

– Они ведь не специалисты по острой промиелоцитной лейкемии, правда? Потому что даже самый слабый онколог, закончивший захудалый мединститут в Гуаме с низкими оценками, скажет вам, что переливание лимфоцитов в данном случае не поможет. Что через три месяца у нас опять будет такой же диагноз. А если вы проконсультируетесь с доктором, который непосредственно знаком с историей болезни моей дочери, он ответит, что повторный курс лечения вряд ли даст результат при острой промиелоцитной лейкемии, потому что у таких пациентов развивается устойчивость к лекарствам. Это значит, что ваша компания соглашается практически выбросить деньги на ветер, вместо того чтобы потратить их на реальный шанс спасти жизнь ребенка.

На том конце провода повисла тяжелая пауза.

– Миссис Фитцджеральд, – предложил начальник, – думаю, если вы будете продолжать действовать согласно установленной процедуре, наша компания оплатит трансплантацию.

– Если моя дочь будет еще жива к тому времени. Мы говорим не о машине, куда можно поставить бывшую в употреблении деталь, а если она не подойдет, заказать новую. Мы говорим о человеке. О человеке. Вам, роботам, это о чем-нибудь говорит?

На этот раз я уже не удивилась, когда представитель компании повесил трубку.

Занна приехала накануне дня, когда нам нужно было ложиться в больницу для подготовки Кейт к операции. Она позволила Джесси помочь подключить домашний офис, ответила на звонок из Австралии и вошла в кухню, чтобы мы с Брайаном ввели ее в курс домашних дел.

– По вторникам у Анны гимнастика, – сказала я. – В три часа. Еще на следующей неделе должны привезти топливо для

отопления.

– Мусор забирают по средам, – добавил Брайан.

– И не води Джесси в школу. Для шестиклассника это убийство.

Она кивала, слушала и даже делала пометки в блокноте, а потом сказала, что у нее есть несколько вопросов.

– Рыбка…

– Кормить два раза в день. Это может делать Джесси, если ему напоминать.

– Они должны ложиться спать в определенное время? – спросила Занна.

– Да, – ответила я. – Тебе сказать настоящее или плюс еще один час в качестве вознаграждения?

– Анна ложится в восемь, – вмешался Брайан. – Джесси в десять. Что-то еще?

– Да, – Занна сунула руку в карман и достала чек на сто тысяч долларов.

– Сузанна, – ошеломленно проговорила я. – Мы не можем взять.

– Я знаю, сколько стоит операция. Вы не в состоянии себе это позволить. А я могу.

Брайан вернул ей чек.

– Спасибо, – сказал он, – но нам уже оплатили операцию. Для меня это было новостью.

– Оплатили?

– Ребята на станции связались с другими пожарными по всей стране и собрали деньги. – Брайан посмотрел на меня. – Я только сегодня узнал.

– Правда? – Я ощутила легкость внутри.

Он пожал плечами и объяснил:

– Они же мои братья.

Я повернулась к Занне и обняла ее.

– Спасибо, за то что предложила.

– Вы всегда сможете взять эти деньги, если понадобится.

Но они нам были не нужны. Хотя бы с этим мы справились.

– Кейт! – позвала я на следующее утро. – Пора ехать!

Анна свернулась у Занны на коленях. Она вытащила палец изо рта, но не попрощалась.

– Кейт! – крикнула я еще раз. – Мы уже едем!

Джесси, который играл на приставке к компьютеру, ухмыльнулся.

– Можно подумать, вы уедете без нее.

– Она этого не знает. Кейт! – Вздохнув, я поднялась по ступенькам и пошла в ее комнату.

Дверь была закрыта. Я толкнула ее и увидела Кейт, которая заправляла свою кровать. Покрывало лежало совершенно ровно, подушки взбиты и выставлены под одним углом. Мягкие игрушки аккуратно расставлены по размеру, начиная с больших и заканчивая маленькими. Даже обувь стояла, как в магазине, а обычный беспорядок на столе исчез.

– Прекрасно. – Я даже не просила ее убирать. – Похоже, я ошиблась комнатой.

Она обернулась.

– Это на тот случай, если я не вернусь, – произнесла она.

Когда я впервые стала матерью, то часто, лежа по ночам в постели, представляла самое ужасное: что ребенка ужалит медуза, что он съест какие-то ядовитые ягоды, пойдет куда-то с незнакомым человеком или упадет в пустой бассейн. Детей подстерегает столько опасностей, от которых ни один взрослый не сможет их уберечь. Когда дети подросли, сменились только картинки: нюхание клея, игра со спичками, маленькие розовые таблетки, которые продаются за углом школы. Можно не спать всю ночь и все равно не сосчитаешь всех опасностей, подстерегающих людей, которых любишь.