Ангел из Монтевидео
Шрифт:
Официант из «Парриллады» покачал головой.
– Я хорошо знаю сеньора Суареса. Он всегда здесь завтракает за столиком у окна. Может, он на пляже.
Малко поблагодарил и вышел из прокуренной «Парриллады», нависавшей над набережной. Чтобы размочить горло, он залпом выпил рюмку «хайннекена». Время шло, и его беспокойство возрастало. Жена Диего Суареса думала, что тот, как и всегда по субботам, в полицейском управлении. В управлении же коллеги Диего объяснили, что Суарес никогда по субботам не работал и что он придет в понедельник или во вторник. В полиции Малко дали адрес «Парриллады», куда Суарес постоянно захаживал.
Но, вопреки обыкновению, завтракать он туда не пришел.
Малко остановился в нерешительности на обжигающем тротуаре. Телохранители щурились на солнце.
– Еще немного, и мы обуглимся, – проворчал Крис. – Может, он на пляже с девушкой, – предположила Лаура.
Малко скорчил недовольную гримасу. Это было маловероятно. Тем не менее, надо было во что бы то ни стало найти Диего. Девушка, звонившая полицейскому, наверняка связана с убийством Денниса О'Харе. А может, это была сама убийца. С нее должно было хватить утренних треволнений во время опознания. Суарес был единственным, кто мог ее изобличить, и на нем поставили крест, как прежде на Деннисе О'Харе.
По набережной медленно катила машина, невероятная колымага, неизвестно какой марки и совершенно допотопная, с двумя громкоговорителями на крыше, которые выкрикивали рекламу, перемежавшуюся с громовой музыкой.
Внезапно, словно по наитию, Малко выбежал на мостовую и сделал знак машине притормозить. Удивленный шофер остановил машину, но не сразу, из-за того, что тормоз был канатным.
Малко подошел к водителю.
– Мне нужна ваша машина, – сказал он.
Водитель покачал головой.
– Идите договаривайтесь с хозяином. Плаца-де-ла-Конститусьон, девять. А я должен объезжать улицы.
Крис Джонс обошел машину, открыл дверцу и рухнул на продавленное сиденье. Его куртка ненароком, разумеется, распахнулась, демонстрируя огромную рукоятку кольта.
– Хочу сделать вам предложение, которое не следует отвергать, – сказал он по-английски. – Или вы работаете на моего хозяина, или вообще больше не работаете.
Шофер в испуге пробормотал:
– Но что все– это значит?
– То, что мы едем на Плаца-де-ла-Конститусьон, – по-испански сказал Малко.
Трясущийся «пежо» медленно двигался по раскаленной от жары улице 18 Июля, громкоговорители дрожали от бешеного ритма самбы. Каждые тридцать секунд самба уступала место голосу, читавшему объявление:
– Диего Суарес, срочно позвоните по телефону 67548, вам грозит смертельная опасность. Диего Суарес, вам грозит смертельная опасность. Диего Суарес, срочно по – звоните но телефону 67548...
И снова звучала самба, которую снова прерывало объявление. Еще три машины, распространяя то же сообщение, разъезжали по Монтевидео. Криса Джонса Малко отправил к полицейскому домой на случай, если он туда вернется.
– Если он придет домой, хватайте его и ведите ко мне, а не захочет – тащите силой, – приказал Малко.
Сам он решил вернуться к Хуану Эчепаре. Направляясь к Карраско, он пересек улицу Генерала Риверы. В двух шагах от монастыря. Тут ему пришла в голову мысль: «А не разжиться ли списком сорока послушниц?». На всякий случай...
Он объехал квартал, так как движение тут было односторонним, и остановился у ворот монастыря.
Тут стояла одна-единственная машина. Чуть дальше по улице. Малко узнал старый «остин» Диего Суареса. «Остин» был пуст.
– За час он даже с места не сдвинулся. Флор опустила занавеску. В тридцати метрах от окна Диего Суарес ждал на автобусной остановке. Стараясь не подавать вида, что он наблюдает за домом, куда вошла Флор, возвращаясь из монастыря доминиканок.
– Он шел следом за тобой, – сказал человек, которого звали Либертадом. – Значит, он тебя узнал.
Кроме Флор, в комнате – гостиной роскошного особняка – были только мужчины. Все, кроме Либертада, очень молодые. Либертад, не скрывая тревоги, глядел в окно. Потом он посмотрел на Флор, и его взгляд смягчился.
– Флор, – сказал он, – надо скорее уходить, пока не нагрянула полиция.
Девушка подняла глаза, суровые, черные, как два агата.
– Нет, – ответила она. – Полиция не знает, что он здесь. Иначе она бы уже вмешалась. Он пришел один, чтобы меня убить.
Либертад нахмурился.
– Почему ты так в этом уверена?
На губах девушки заиграла презрительная улыбка.
– Ты прекрасно знаешь почему. Утром он меня узнал. Он мог меня выдать, но испугался, что я заговорю и скажу, почему он пропустил меня в палату. Потом он пораскинул мозгами и пришел к выводу, что надежней будет меня тайком прикончить. Иначе он поднял бы на ноги всю полицию.
Человек, которого звали Либертадом, кивнул головой.
– Хорошо, допустим, ты права. И все же он здесь. Что ты намерена предпринять?
Взгляды всех присутствующих устремились на Флор. Она сменила одежду послушницы на синие джинсы и футболку и оттого казалась еще моложе.
Однако знавшим ее было известно, какая ненависть наполняет девушку. Ненависть такая сильная, словно ей не одна тысяча лет. Флор превратилась теперь в машину для уничтожения и убийства.
– Я отплачу, ему за то, что он мне сделал, – сказала она.
Рядом с Крисом Джонсом и Милтоном Брабеком «остин» казался еще меньше. Рикардо Толедо смотрел на него с нескрываемым отвращением. За «остином» стояла помятая машина с двумя полицейскими в форме.