Шрифт:
За окнами кружился снег. Сначала белые хлопья припудрили раскидистые лапы елочки, всегда с любопытством скребущейся в окно офиса. Потом ватный пушистый слой укрыл капоты автомобилей, припаркованных возле здания. Когда внизу раздался противный скрежет – дворник, вооруженный лопатой, вступил в активную борьбу со снегопадом, – Сергей Петрович Дымов довольно улыбнулся.
Вот и зима пришла. И снег выпал. Морозец – небольшой, но щиплет, пора менять кожаную куртку на что-нибудь потеплее. Только бы такая погодка продержалась до Нового года! В принципе на календаре – Дымов, массируя виски, обернулся на стену – только двадцать четвертое декабря, и снежный хрустящий белый покров запросто еще может растаять, превратиться в серую
«Но не будем о грустном», – решил Сергей Петрович, любуясь видом из окна.
Несмотря на дикую головную боль, настроение у Дымова улучшилось.
Новый год скоро! Это же радость какая! Загадывать желание под бой курантов, глоток шипящего золотистого шампанского из тонкого хрустального бокала, запах мандаринов и хвои, сияющие разноцветные огни, подарки в красивой обертке… Если разобраться, в жизни не так уж и много праздников. Чем лучше обстоят дела на работе – тем меньше остается времени на отдых. Но Рождество и Новый год – это святое. Никаких трудовых подвигов, весь год для них впереди. Только веселье, романтика, вкусная еда и здоровый сон! Как же все-таки приятно ждать, считать дни, предвкушать! А потом, когда все новогодние ритуалы будут выполнены, можно забаррикадироваться в спальне и спать, спать, спать, отсыпаясь за все перелеты, переговоры, состоявшиеся и сорвавшиеся сделки, вместе взятые…
Мысли о сне окончательно разозлили головную боль.
Сергей Петрович поморщился – ему показалось, что на лысину, окаймленную светлыми кудряшками, вскочила свирепая кошка и стала увлеченно точить острые когти прямо о череп. Потом в глазах потемнело, и воздух словно закончился, а еще мучительно захотелось пить. Дымов потянулся к телефонной трубке – надо скорее дать знать секретарше Солнышку, пусть вызовет врача, так и коньки от таких перегрузок отбросить недолго, – но рука, слабо шевельнувшись, осталась лежать на столе. Сил поднять ее больше не было…
– Ну привет, Дымов! Дорогой ты мой Сергей Петрович! Не ждал, да?.. Знаешь, я и сам бы тебя не тревожил. Ты мне симпатичен, погулял бы еще. Хотя работки ты раньше задавал – мама не горюй. Помнишь, когда только начинался твой бизнес, Вован-пахан пришел к тебе с пистолетом разборки клеить? Он в тебя пиф-паф, прямо в сердце, врачи еще удивлялись – как ты выжил, еще бы на миллиметр, и все, кирдык?.. Но ты не умер. А знаешь почему? Ой, я прямо весь распереживался от воспоминаний. Какой все-таки дурак этот Вован! Крыло мне прострелил, бандит злобный, и рука у него не дрогнула. Ладно, ты не подумай, что я жалуюсь. Работа у меня такая – чуть что не так, крыльями тебя прикрывать, беду отводить. А как ты тонул в Красном море, перепив, словно последний сапожник, помнишь? Впрочем, за тот случай я на тебя, Сергей Петрович, не в обиде. Благодаря тебе хоть на пляж выбрался, искупался. В крыльях, между прочим, жарко, потеют они.
Если бы у Дымова, с трудом разлепившего свинцовые веки, имелась в этот момент возможность закричать, двухэтажный особнячок, где располагался офис компании, сложился бы от бешеного воя, как карточный домик.
Невероятно!
В это невозможно поверить!
Просто… просто… ерунда какая-то!
И можно хлопать глазами сколько угодно. Но все равно, хоть ты тресни, сидит на краю стола светловолосый мальчонка в белой длинной рубашечке и увлеченно болтает ногами. А прямо из спины, на уровне лопаток, выступает пара небольших белоснежных крыльев. Крылья аккуратно сложены, белые перышки лежат ровненько, как по линеечке…
«Я сошел с ума, – констатировал Сергей Петрович, с ужасом разглядывая мальчонку. – У меня от перегрузки развились галлюцинации. Впрочем, спокойно. Надо собраться. Давай-ка, старик, без паники. Даже если по-прежнему не будет сил связаться с секретаршей, через час в моем кабинете назначено совещание. Меня найдут сотрудники и смогут вызвать врача. Новый год, похоже, отменяется. Нужно еще дать знать о произошедшем партнерам. Ох, как это все не вовремя, какие контракты выгодные я упускаю».
– Контракты, контракты. – Мальчонка надул пухлые губы и посмотрел на Дымова с невероятнейшей тоской. – Каким же ты стал занудным! Если бы ты только знал, как скучно с тобой сейчас работать! Ну аварию твоему джипу небольшую устроил – все лучше, чем если бы ты попал на самолет, который разбился. Ну усадил тебя на унитаз (помнишь, диарея случилась, ни одно лекарство не помогало?) – зато ты не подписал договор с жуликом, который бы оставил от твоего бизнеса рожки да ножки. Что, думаешь, весело мне всю эту мелочовку терпеть? То ли дело у других ребят! Их клиенты в офисе штаны не просиживают, жизнь кипит: то альпинизм, то горные лыжи, то прыжки с парашютом, то любовь-морковь! Есть где развернуться! А ты, эх…
Мальчонка, махнув рукой, спрыгнул со стола, зашлепал босыми ножками по полу.
«А не простудится ли он? – неожиданно забеспокоился Сергей Петрович, с тревогой наблюдая за галлюцинацией. – Впрочем, глупости – это же все плод моего воображения, как он может простудиться?! К тому же на полу мягкий пушистый ковер».
– О себе лучше побеспокойся! – Мальчик забрался в кресло, натянул рубашечку на круглые коленки. – Я ведь за тобой пришел, понимаешь? Финита, Сергей Петрович, путь твой здесь окончен. Пришла пора платить за все, что ты тут наворотил. Жалоб в твой адрес много. На тебя три киллера охотятся. Никакой романтики, сплошная проза смерти. Устал я, понимаешь? И вообще – у нас рождественские каникулы. Улавливаешь, какое дело? Я, может, тоже отдохнуть хочу. Каникулы! Чем ангелы хуже людей? Ничем, мы только лучше и работаем уж побольше некоторых. Так что имеем полное право на отдых!
От волнения Сергея Петровича прошиб холодный пот.
Это что же такое получается?
Вот так раз и… И все? Навсегда?
– Послушай, мне всего сорок два года, – охрипшим голосом просипел Дымов.
Крылья, белая рубашка, пухлые щечки, золотые волосы.
Действительно, ангел, раньше можно было догадаться.
Говорят, ангелы прилетают за душой человеческой…
– Мне всего сорок два года, – повторил Сергей Петрович, лихорадочно прикидывая, как бы подлизаться к ангелу-малышу. Может, отправить секретаршу Солнышко в «Детский мир»? Пусть купит там ему игрушек, елочных украшений, гирлянд, да чего угодно! – Мы с Зайкой еще ребенка не завели. А ведь Зайка хочет.
– А чего хочет Котик? – лукаво улыбнулся ангел. – А чего хочет Солнышко?
Невероятно, но нежданный гость все знал.
Про жену. Про любовницу. Про секретаршу, которая хочет стать сначала любовницей, а потом, естественно, женой.
Но все-таки не зря, не зря они были, все эти годы напряженной работы. Добавив морщин, не пощадив тела, они выработали ценный рефлекс – собираться и думать в любой стрессовой ситуации. Чем серьезнее проблема, тем лучше.
– Но ведь ты жаловался на скуку, – нашелся Дымов, осторожно поводя шеей по сторонам. Кошка, точившая когти о череп, или притаилась, или ушла – голова, похоже, больше действительно не болит. – А тут… Ты говоришь, три киллера, да?
– Да.
– Смотри, сколько драйва, адреналина. Какие горные лыжи, ты о чем? Ты будешь круче других ваших… так сказать, ребят.
– Дымов, собирайся. – Ангел зевнул, деликатно прикрывая рот ладошкой. – Все-таки ты неисправимый зануда. Какой адреналин на каникулах?
– Послушай, но ведь действительно… Такое время, такой день! Сегодня рождественская ночь. Пожалей меня! Кто покажет пример истинного милосердия, если не ты, да еще в такой день!
– Вот именно. Все будут отдыхать, а мне работай? Ты обо мне раньше должен был думать. Даже ангельскому терпению приходит конец, понимаешь? Мы с ребятами все решили. Вот заберу тебя, а потом все. Каникулы. Две недели. Имею право.