Ангел по имени 112
Шрифт:
– Но у нас нет автогена.
– Зато в машине я видел механическую пилу, – сказал Макс. – И потом, возможно, изнутри эта дверь открывается элементарно. В любом случае, в той части подземелья мы будем ближе к выходу.
– Мы попробуем, – согласился Величко. – Но сначала нужно будет все-таки проверить гидравлику. Возможно, мы сумеем поднять эту долбаную плиту.
Остальные в дискуссии участия не принимали, но в какой-то момент Мачколян, не удержавшись, все-таки высказал то, что давно его мучило:
– Удивляюсь я на тебя, Макс!
– Справедливость Косицин восстановит, – мрачно предрек в ответ Макс. – Он всем раздаст по заслугам!
Глава 23
Бархатно-черный небосвод над Покровским лесом только-только начал бледнеть. С Волги на берег полз густой туман. Вокруг еще совсем по-ночному было тихо. Но, несмотря на ранний час, на шоссе возле лесного оврага было тесно от машин.
В основном это были служебные автомобили – милиция, МЧС, «Скорая», два военных грузовика, пожарные, щеголеватые иномарки городской администрации – и даже фургончик «Рыбнадзора» почему-то тоже был здесь.
– Выходи! Стройся! – зычно прокричал из темноты капитан инженерной роты.
Грохоча сапогами, солдаты посыпались из машин на дорогу. Перебрасывались шуточками, прямо в строю докуривали сигареты.
– Отставить разговоры! Курение прекратить! Слушай мою команду!.. – добавляя в интонации железа, продолжал капитан.
Глава МЧС Косицин с хмурым видом стоял на обочине около милицейской «Волги» и задумчиво смотрел на черный лес, тянувшийся вдоль дороги. Оперативная группа МЧС, поднятая им лично по тревоге, дожидалась распоряжений, не выходя из автомобиля, но всем было уже ясно, что техника здесь бессильна и до места придется добираться пешком.
По той же причине была поднята и рота инженерных войск. Когда стало ясно, что доставить в нужную точку экскаватор категорически не удастся, было решено прибегнуть к самому надежному средству – лопате. Кроме солдатских лопат, были задействованы технические средства МЧС, два хорошо оснащенных реанимобиля городской станции «Скорой помощи» и много чего еще.
Командовал всем этим один из заместителей главы областной администрации, чиновник желчный и въедливый. Поднятый далеко за полночь с постели, он был зол и требовал ото всех немедленных и четких действий. Однако, несмотря на неплохую организацию дела, все шло как-то ни шатко ни валко – все люди, собравшиеся этим утром на дороге, будто чего-то ждали, какого-то особого знака.
На самом деле, конечно, все инстинктивно ждали рассвета – тащиться в темноте по камням и кочкам никому не хотелось. В результате все получили от главного чиновника нагоняй за медлительность, а капитана Веленкина он лично пообещал разжаловать в участковые, хотя не имел на это абсолютно никакого права.
– Что вы тут стоите, сопли жуете, опер?! – орал он. – Ваши клиенты должны показывать дорогу, так ведь? А они до сих пор здесь прохлаждаются при вашем попустительстве. В старые времена знаете, как это называлось? Немедленно берите этих артистов за хобот и пусть показывают солдатам и МЧС, куда двигаться! И сами будьте поживее, а то вобла какая-то, а не офицер!
После разноса чиновник убежал чистить кого-то еще – кажется, ни в чем не повинного инспектора рыбнадзора – и Веленкин назвал чиновника в отместку «дураком», но настроение у него испортилось.
– Что вылупились? – заорал он на окружавших его оперативников. – Снимите с этого придурка наручники и вперед! – Он ткнул пальцем в понурившегося Паклю. – А если этот гад все наврал, то я его сам в овраге похороню!
– Ну что ты, начальник! – заныл Пакля. – Все как на духу. Лаз там есть. Камнями сами закладывали. А внизу даже автоген приготовлен. Князь там дверь резать хотел, а потом передумал…
– Ладно, топай! – Веленкин махнул рукой Капустину, который снимал наручники с арестованного. – К военным идите. Я вас догоню.
Он подошел к Косицину и, отводя глаза, сказал с досадой:
– Веленкин, видишь ли, виноват, что у них тут бункер неучтенный обнаружился! Один черт, пока не рассветет, делать там нечего! Или вы своих тоже сейчас хотите отправить, Михаил Илларионович?
– Да пока дойдем, уже светло будет, – сказал Косицин. – А куда же тянуть? И так уже протянули до невозможности. А вы не расстраивайтесь – завтра многим по шапке дадут. И ваш покорный слуга – тоже не исключение.
– Вы что же, сами туда потопаете? – удивился Веленкин. – Вам-то это зачем? Мы-то ясно, люди маленькие.
– Люди все одинаковые, – устало сказал Косицин. – А я хочу своими глазами увидеть, что за кашу мои парни заварили.
– Ну тогда, если не возражаете, составлю вам компанию? – предложил Веленкин. – Мне, честно говоря, хоть к черту на рога, лишь бы подальше от начальства. Смотрите, он даже рыбнадзор строит! Этот-то тут при чем?
– Да он, по-моему, рассказывает им что-то, – заинтересованно произнес Косицин. – Ну-ка, давайте послушаем, в чем там дело.
В утреннем сумраке было видно, как колонна солдат медленно двинулась в сторону леса. Косицин обернулся, махнул рукой своим. Спасатели вышли из машины.
– Догоняйте! – распорядился Косицин. – Включайтесь там! И принесите мне каску! Я сейчас подойду.
Деловито нацепив на голову каску, которую ему принес из машины спасатель, Косицин неторопливо подошел к небольшой группе людей, в центре которой инспектор рыбнадзора, невысокий сутулый мужчина с сединой в коротко стриженных волосах, рассказывал о необычном явлении, которое ночью заметили на одном из островов рыбаки.
– Тихо ночью было, – объяснял он. – И вдруг по Волге волна пошла. Мужики говорят, ни с того ни с сего. Будто изнутри колыхнулась. Кое-где воронки образовались. Минут пятнадцать-двадцать продолжалось. А потом опять замерло все – будто и не было.