Ангел Смерти
Шрифт:
Только открыла рот, чтобы хоть что-то возразить, как меня бесцеремонно закинули на плечо и отбуксировали в спальню, видимо, справедливо опасаясь, что препирательства могут затянуться до утра. Сгрузив мою растерявшуюся и шипящую от боли (девчонки-каратистки, чтобы их совесть зверски загрызла, били профессионально, исключительно по болевым точкам и со всей дури) тушку на пол, недвусмысленно ткнули пальцем в большое, в человеческий рост зеркало, встроенное в дверцу шифоньера и быстро ретировались. Пока я сидела, и соображала, что лучше, напомнить о своих "боевых" ранениях и попросить месяц отсрочки, мол, пока синяки
– Зачем она вам?
– нет, я не оттягиваю время, просто пожить подольше хочется.
– Круг из соли создаёт барьер, через который не может пройти нематериальная субстанция, - честно ответил Смерть. Перевожу на русский: если помрёшь, то хоть Мери до Ласточкина добраться не сможет.
– Василиса, что-то я не слышу призыва ведьмы, - недвусмысленно намекнул начальник на халтуру зама.
– Я боюсь...
– честно созналась, с опаской косясь на посеребренную поверхность.
На моё отчаянное блеяние последовал довольно жестокий ответ, мол, не трусь, Марусь, я сам боюсь, но от этого мне немногим стало легче. Просветив упырёныша, что отдельно взятой ведьме забыли выделить колюще-режущее оружие, чтобы отбиваться от агрессорши, как поняла, какую глупость сморозила. Бестелесному духу всё равно не причинит никакого вреда материальное оружие, а заклинаний, способных хотя бы удержать озлобленное приведение на месте, я не знаю...
Обернувшись на замкнутую дверь, с ужасом поняла, что даже если буду истекать кровью, меня отсюда не выпустят. И не потому, что начальник - изверг и деспот, а просто чтобы не дать кукловоду возможности добить Василису Ласкину, если с этим не справится Мери... Хотя в последнее верится с превеликим трудом.
Окинув комнату цепким взглядом, вынуждена была констатировать, что в замкнутом помещении нет ничего тяжелее изящной вазы для цветов, стоящей на подоконнике, поэтому, в случае непосредственного столкновения с колдуном, мне придётся очень туго. В голове снова зашевелились непристойные мысли о завещании, которое я так и не успела составить...
– Василиса, мы же тебя прикрываем, - попытался подбодрить меня фамильяр, но не преуспел в этом деле.
– Ласкина, если ты этого сейчас не сделаешь, - шеф начал закипать, и я уже приготовилась к полуторачасовой лекции о морали и угрозах страшной расправы надо мной, трусихой, как была повергнута в шок следующими словами: - то по твоей вине умрут ещё не один невинный и этот обаятельный юноша Даниил. Сможешь ли ты тогда спокойно жить, осознавая, что могла их спасти, но предпочла политику страуса?
"Чёрт, а Габриель-то прав..." - некстати проснувшаяся совесть, подняла голову и заорала в громкоговоритель, размахивая призывными яркими транспарантами.
– "Ведьма ты, Ласкина, или где, чёрт побери? Ведьма, причем потомственная, поэтому, дорогуша, вперёд и с песн... Тьфу ты, с призывом озлобленного духа!"
– Кровавая Мери! Кровавая Мери! Кровавая Мери!
– Отойдя на максимально возможное расстояние от зеркала, чётко произнесла, с опозданием
Несколько томительно долгих минут в глубине зеркала ничего не менялось, и оно всё также продолжало отражать персиковые обои, висящую на стене картину, на которой был изображён бегущий в неизвестность табун лошадей, и диван, застеленный пледом заботливым и хозяйственным фамильяром. Я уже было расслабилась и обрадовалась одновременно (может, Мери нужны более материальные жертвы, нежели души умерших?..), как зеркальная гладь подернулась лёгкой рябью, и начала стремительно темнеть, постепенно формируя очертания человеческого тела.
"Господи, ну, зачем я поругалась с Рафаилом и выгнала его?! Ох, как мне бы сейчас пригодилась его сила и остро заточенный меч..." - где-то на задворках сознания билась паническая мысль, в то время как глаза с пугающей прямолинейностью фиксировали происходящее.
Зеркало перестало исходить серебряными волнами, и я увидела, аккурат напротив себя - как раз там, где должно было быть моё испуганное, если не поседевшее от ужаса, отражение, - молодую, темноволосую девушку. Поначалу Мери показалась настоящей красавицей из серии "любая модель удавится сетчатыми чулками от зависти", как неожиданно всё начало неуловимо меняться. Глаза зеркальной нимфы налились кровью, волосы начали постепенно истлевать, словно под воздействием высокой температуры, уродливо оголяя череп, а кожа сморщилась и пошла красными ожогами и ужасными волдырями.
– Я прошла через адскую боль, - тихий шёпот разнёсся по комнате, хотя опальная ведьма даже не открывала рта.
– Так познай же и ты, грешница, всю агонию и отчаяние, выпавшее на мою долю!
Стоило только последнему слову стихнуть, как меня обдало невыносимым жаром. Суставы и сухожилия начало выкручивать под неестественным углом и, могу поклясться, раздался звук ломаемых костей. Упав на пол, даже не смогла закричать, парализованная адской болью. Вместо нормального голоса слышался какой-то хрип больной гриппом вороны, а при каждой попытке хоть что-то сказать горло сдавливал спазм и, казалось, будто ещё немного и поломается шея.
– Больно?
– участливо спросила ведьма, с любопытством смотря на меня сверху вниз из зеркальной глади.
– Сейчас будет ещё больнее...
Кровавая Мери ещё даже говорить не закончила, как из уголков её глаз тонкой струйкой потекла кровь. Испуганно охнув, почувствовала, как по моим щекам потекли слёзы боли и отчаяния. Собрав остатки воли в кулак и, превозмогая сметающую всё на своем пути боль, кое-как поднесла руку к лицу и попыталась стереть свидетельство своего поражения. Пальцы наткнулись на что-то липкое и более плотной субстанции, нежели слёзы.
Кап!.. На пол упала первая капелька крови, скатившаяся по моей щеке, затем ещё одна и ещё...
Страх, отчаяние, боль и паника, смешавшись в один гремучий коктейль, заставили сделать то, на что никогда бы не пошла при других обстоятельствах. Набрав в грудь как можно больше воздуха, даже не сказала, а скорее прошептала, выплёвывая вместе со словом и сгусток тёмно-бордовой крови:
– Рафаил!
– и замерла, грея в сердце надежду.
Замолчала и Мери, на минуту прекратив жестокие издевательства надо мной, но долгожданное чудо так и не произошло...