Шрифт:
Человек с портфелем вышел из будки и спустился по эскалатору к грохочущей ленте конвейера.
Когда он подошел к конвейеру, перед ним полыхнула вспышка. Все двенадцать человек обернулись к нему.
На его пути на мгновение возникла темная фигура.
Раздался грохот, фигура исчезла, человек рухнул на пол.
К концу дня в медицинском регистраторе появилась запись:
«Смерть от несчастного случая».
Это была правда. Чистейшая правда.
Существо скользило по сырому туннелю,
Оно знало: сверкнет вспышка, и жизнь его оборвется. На фасетах его глаз застыли шестьдесят четыре изображения высокой фигуры в маске.
Фигура, облаченная в черное, высоко подняла мускулистую руку.
Рука потянулась к существу, грянул гром, раздался крик боли…
В тот же день медицинский регистратор сообщил:
«Смерть от несчастного случая».
Поставив бокал шампанского, он расстегнул ей платье и обнажил плечи. Его руки ласкали ее, она вздохнула, и когда он коснулся ее губ, безвольно раскинулась…
…и увидела, как за его спиной вспыхнул свет. Она закричала, но крик заглушил удар грома, сопровождавший мгновенное появление Ангела Смерти. В наступившей тьме она поняла: любовник умер.
Это тоже был несчастный случай.
Стэйн работал у себя в парнике. Последние два года он каждый день проводил здесь три — четыре часа, обрывая мертвую листву и срезая секатором лишние ветви.
Это был стройный мужчина шести футов ростом. Загорелое скуластое лицо его с темными глазами было обрамлено густыми бакенбардами, серебрившимися у висков.
Он задел плечом глиняный горшок на полке и, заметив, как тот стал падать, поймал его и вернул на полку.
Он собирался пересадить герань, когда зажужжал приборчик у левого запястья. Стэйн нажал кнопку:
— Да?
— Стэйн, — сказал голос, который, казалось, донесся из красных цветов в руке Стэйна. — Вы любите людей и иные формы жизни Вселенной?
— Конечно, — ответил он, узнав трескуче-шипящий голос Моргенгарда.
— Тогда подготовьтесь к длительному путешествию. Явитесь на свое старое место в Зале Теней.
— Но я в отставке. Появилось много молодых, чья реакция быстрее моей.
— Последнее медицинское обследование показало: ваша реакция не замедлилась. Вы по-прежнему в десятке лучших. Вы ушли в отставку в надлежащем возрасте, это ваше право — жить как сочтете нужным. Вам не приказывают, вас просят. Если не согласны, можете отказаться. Однако, если вы согласитесь, вы послужите делу, которое, по вашему признанию, любите.
— Что вам нужно от меня?
— Приходите в штатском, не в форме. Возьмите перчатки, туалетные принадлежности, продукты недели на две.
— Хорошо.
Связь прервалась, и Стэйн, пересадив герань, вернулся в дом.
Насколько он знал, никого из таких, как он, никогда не вызывали из отставки.
Ее звали Галатея — чуть выше пяти с половиной футов, огненные волосы, зеленые
Галатея жила одна, если не считать механических слуг. Она предпочитала темные тона в одежде и обстановке. Время от времени она играла в теннис или фехтовала в местном спортивном центре. И всегда выигрывала.
Мужчины, которые встречались с нею, говорили, что Галатея: глупа, умна, сверхсексуальна, ханжа, безразлична к жизни, полна joie de vivre, [1] алкоголичка, трезвенница и удивительная танцовщица. У нее было много кавалеров, но мало друзей, а ее любовники неизвестны. Она в больших количествах закупала химические реактивы; это наводило на мысль, что у нее есть лаборатория, где она занимается какими-то исследованиями.
1
жизненного веселья (фр.).
— Мы не знаем ответа, — сказал Симул. — От него нигде нет защиты, только здесь. Но я не могу здесь оставаться, если хочу выполнить свои функции. Следовательно, я должен скоро уйти, уйти тайно.
— Подожди, — попросила она. — Ты не готов выжить самостоятельно. Еще месяц…
— Это долго, слишком долго. Мы боимся, — ответил Симул.
— Ты сомневаешься, что моя сила защитит тебя?
Симул помолчал, обдумывая сказанное, потом заявил:
— Нет. Ты можешь спасти это тело, но возникает вопрос: «Стоит ли?» Береги себя, госпожа. Мы любим тебя. Ты еще многое можешь сделать.
— Посмотрим, — усмехнулась она. — Но пока ты останешься.
Она вернула его на письменный стол в библиотеке и вышла, оставив наедине с шекспировским «Лиром».
Стэйн пришел к ее двери и назвал себя:
— Стэйн из Айсборга.
Дверь приоткрылась. Она вышла и спросила:
— Вы ко мне?
— Меня зовут Стэйн, — повторил он. — Я слышал, вы хорошо играете в теннис, и не просто хорошо, а очень хорошо. Я ищу партнера для участия в соревнованиях смешанных пар в Киборге. Я тоже неплохо играю. Вы не согласитесь играть со мной?
— Насколько хорошо вы играете? — спросила она.
— Лучше многих.
— Лови! — крикнула она и, схватив с инкрустированного столика мраморную статуэтку, швырнула в него.
Он поймал статуэтку, повертел в руке и поставил на место.
— Реакция у вас неплохая, — сказала она. — Отлично, я буду с вами играть.
— Вы поужинаете со мной сегодня вечером?
— Зачем?
— Затем, что я никого здесь не знаю.
— Ладно. В восемь часов.
— Я заеду за вами.
— Тогда до восьми.