Око василиска
Шрифт:
Глава 1
Граф Воронцов, при всей своей загадочности, прекрасный вечер деловыми разговорами обременять не стал. Мы договорились о встрече на следующий день и вернулись в дом.
Ну что же — у меня есть новый заказ, отлично!
Пусть и таинственный, но вряд ли сенатор втянет меня во что-то незаконное. Хотя, почему бы и нет. Лишь бы задача была интересной.
— Молодежь, вы бы пошли погулять, чего дома сидеть? — едва
Головин пожал плечами, но я видел, как у него загорелись глаза. Действительно, почему бы и не погулять теплой летней ночью? А чтобы избежать ненужных встреч, можно снова надеть маску.
— И то верно, — поддержал патриарха Воронцов. — Возьмите мой катер, он как раз неподалеку, у Мытнинской набережной стоит. А я сейчас капитану сообщу.
От такого предложения грех было отказываться. Головин просиял и я решился, соглашаясь.
— Прохор! — крикнул дед и, когда слуга появился, велел: — Собери корзину с провизией и напитками. Мальчики на водную прогулку отправятся.
— Сей момент, ваше сиятельство! — откликнулся старик и отправился на кухню.
Нагруженные едой и несколькими бутылками игристого, мы прогулялись до набережной.
Улицы Петербургского острова, в это время обычно тихие, сейчас были наполнены людьми. Отовсюду звучал смех и поздравления друг другу и любимому городу.
И мне казалось, что город отвечал им, обволакивая особенным теплом и поднимая настроение. У городов ведь своя магия, неподвластная понятию человека.
Пристань покачивалась на воде — там были пришвартованы всего с десяток небольших катеров.
Справа сиял огнями фрегат «Летучий Голландец», на борту которого тоже устроили ресторан. Слева врезался в воду песчаный берег Заячьего острова — за кронами деревьев виднелся золотой шпиль Петропавловской крепости.
А перед нами темнел простор Невы, с императорским дворцом на той стороне и горящими огнями Ростральных колонн на Васильевском острове.
Капитан поджидал нас у спуска, перехватил корзинку и проводил к катеру. В отличие от того линейного «кораблика», что строил себе на верфи Воронцов, это судно было совсем скромных размеров, чисто для увеселительных поездок.
Открытая корма с удобными диванами и столиком, закрытая рубка и кают-компания с кухней и туалетом.
Мы устроились на корме и катер отправился в сторону Адмиралтейства, водное пространство к которому уже пересекали судна самых разнообразных форм.
В преддверии праздничного салюта на воде было тоже оживленно.
— Вижу, Лука Иванович оценил твой успех, — Головин кивнул на мой родовой перстень. — Поздравляю! Мне мой отец выдал, когда я получил капитана, — он согнул пальцы в кулак, показывая аналогичный.
Мы шутливо стукнулись перстнями и рассмеялись.
Катер дошел до середины Большой Невы и остановился, дрейфуя на слабых волнах. Большинство судов и лодок сделало также, в ожидании светового шоу. Иногда мимо проносились другие и оттуда махали нам, крича приветствия. Мы поднимали в ответ бокалы.
— А что же твоя прекрасная незнакомка? — поинтересовался я, за эти дни нам так и не удалось нормально поговорить.
— Ты будешь смеяться, — замялся друг.
— Обязательно, — ответил я, зная что это его не удержит.
Так и вышло, Головин для вида помолчал, глядя на волны, и признался:
— Не такая она незнакомка, как оказалось. Одна из тех девиц, что мне матушка подсовывала, представь себе! Я толком тогда на неё не смотрел, а она меня без усов тоже не признала.
Смеяться я не стал, лишь удивился такому совпадению. Капитан моей реакции порадовался и охотно продолжил:
— Она, оказывается, тоже не была в восторге от этого сватовства. В чем мне призналась ещё там, после выступления мастера Ракиты. Но имен не называла, а я и не понял, пока не встретился с ней на следующий день. Тогда-то она меня и признала. Как же мы хохотали!
— А имя-то у твоей хохотушки есть? — улыбнулся я его веселью.
— Ксения… — мечтательно ответил друг и спохватился: — Ксения Алексеевна Протасова. Младшая дочь графа Протасова, Алексея Михайловича, недавно произведенного в тайные советники при сенате.
— Хорошая партия! — провозгласил я, рассмеялся на возмущенный взгляд Николая и примирительно поднял бокал: — За прекрасную Ксению Алексеевну!
Друг тост поддержал и слегка оттаял.
От крепости бахнуло и небо расцвело яркими шарами фейерверков. Над ними распустились золотые цветы, до самого горизонта. Засверкали фасады дворцов, с набережных раздались восторженные крики.
Салют был долгий, а под конец ввысь устремилась стрела и вспыхнула мерцающей сетью по всему небосклону.
Мы несколько часов катались по Неве, периодически сходя на берег и присоединяясь на короткое время к шумным компаниям гуляющих. Почти все были в масках, которые раскрепощали и каждый встречный казался другом.
А рассвет встретили в Петровском фарватере, с видом на непривычно спокойный залив. Там я и задремал, убаюканный морским воздухом. Разбудил меня Головин уже у знакомой пристани.
Праздничная ночь закончилась, оставив на улицах конфетти и увядшие цветы.
Через пару часов выйдет армия дворников и к утру всё будет сверкать чистотой. Мне же нравилось идти посередине пустого проспекта, среди этой мишуры, и греть лицо в лучах солнца.
Особняк спал и я тоже отправился в постель, счастливый и усталый. Новый день должен был принести новый заказ. С этой приятной мыслью я и уснул.
Встречались с сенатором мы в одной из беседок Михайловского парка. Что подтверждало секретность его задания, ведь прослушать тут нас не могли.