Шрифт:
Тихо считаю шаги
Глава 1
Измена — это маленькая смерть.
Стук моих каблуков не заглушал громкие стоны, что разносились по квартире. Моё сердце бухало о рёбра и стремилось пробить грудную клетку. В глазах темнело от одной мысли…
Моя ледяная ладонь легла на такую же ледяную дверную ручку. Я зажмурила глаза, приказывая себе успокоиться. А ещё я отчаянно хотела, чтобы там не было его…
Пусть там будет мой придурочный братец, который снова привёл девку к нам
Дверь открылась беззвучно. Я просто не расслышала ничего из-за стонов девицы, которая, выгнувшись, стояла задницей к моему мужу…
Моему! Любимому! Мужу!
Который стоял позади неё голый и долбил как молотком её зад.
На груди Макара поблёскивали капли пота, глаза просто прожигали пятна похоти на спине девицы. Его сильные руки держали округлые бёдра так сильно, что, казалось, ещё чуть-чуть, и кожа лопнет под ними. А девица с размалёванным лицом, с размазанной помадой на губах, извивалась и запускала одну руку себе между ног.
— Да! Да! Сильнее, — стонала она, запрокидывая голову назад и закусывая губы.
В моей груди торчал охотничий нож. Моё сердце было раскроено на сектора, сегменты и куски. Но оно продолжало биться, кровоточить и сжиматься, доводя меня до обморока и почти смерти.
К горлу подступил тугой комок рвоты. Внизу живота завозился клубок змей. Я оступилась и ударилась боком в дверь. Зацепила локтем на столике вазу, и здесь меня заметили!
— А-а-а! — вскрикнула девица, пытаясь соскочить с члена, но Макар в пылу страсти, почти при оргазме, не тот человек, который выпустит что-то своё.
Глаза жгло, язык не поворачивался. В памяти навечно отпечаталась эта картинка. Я хватала ртом воздух.
Десять лет брака.
Мне было восемнадцать, когда я вышла замуж. Я была настолько тупая, очарованная, что променяла всё в своей жизни ради одного мужчины. Родители были против, они и сейчас тоже против Макара, но за столько лет смирились, а я…
— Макар! — кричала девица. — Макар.
Муж зарычал и поднял лицо. Глаза в глаза. Мои и его.
Паника, страх, злость.
На меня. На то, что я так не вовремя прилетела из Москвы, хотя до субботы не планировала возвращаться. Буквально утром я говорила с Макаром и ещё не знала, что мои дела резко закончатся, а самолёт немного задержится. Чтобы я узнала, что мне изменяет муж.
Мои губы подрагивали. Моё дыхание сбивалось. Я не разрывала зрительную связь с мужем. Просто смотрела, как с его лица сбегает вся краска, а потом оно превращается в гримасу ярости.
— Полли… — теперь моё имя в его устах звучало, словно его в дерьме извозили, и я, сдерживая слёзы, спросила:
— На работе будешь, значит? — банальная фраза, но именно она последней прозвучала перед тем, как мы закончили разговор утром.
— Полина, ты…
— Неправильно всё поняла? — уточнила я, делая шаг к двери, потому что если сейчас Макар захочет меня остановить…
Девица заёрзала по постели. Видимо, искала бельё, а потом вскинула взгляд на меня и так паскудненько уточнила:
— Жёнушка фригидная?
Я задохнулась. В любой другой ситуации я бы уже давно возила эту курицу физиономией по столу, но сейчас рушилась моя жизнь. Любимый человек предал. У меня просто не было сил вступать в перепалку с этой… женщиной низкой социальной ответственности.
Ещё шаг к двери из спальни, и Макар наконец-то сдёргивает простынь и встаёт с постели.
— Мог и не одеваться, все свои… — зло бросила я уже из коридора.
— А она у тебя языкастая, а говорил — клуша… — вставила свои пять копеек девка.
— Полли, стой, — зарычал Макар, приближаясь.
— Не смей, — выкрикнула я, выставляй вперёд руки. — Не приближайся ко мне. Не подходи. Даже не думай!
Голос сорвался, а в носу противно хлюпнуло, словно я жертва хронического гайморита.
— Ты не посмеешь сейчас сбежать! — повысив голос, сказал Макар.
— Третьей предлагаешь побыть? — зло уточнила я и упёрлась спиной в стену.
— Не закатывай истерику. Тоже мне нашла, из-за чего скандалы устраивать.
Макар приближался. Я чувствовала запах секса во всей квартире, и от него воротило. Желудок просто сводил с ума, требуя изгнания того кофе из аэропорта.
— То есть муж трахает шлюху, а мне свечку подержать?
Горько, очень горько стало во рту. Из последних сил я сдерживала рвотные позывы. А ещё отчаянно трусила, что сейчас он схватит меня за руку и начнёт убеждать, что ничего такого нет в изменах.
— Ты опять? — он вышел в коридор и хлопнул дверью, отрезая от нас третьей участницы этой фантасмагории. — Что ты всё так воспринимаешь, как будто конец мира наступил?
— А он не наступил? — губы отказывались шевелиться, и мой язык вообще жил своей альтернативной жизнью, где превращался в жало. — Десять лет брака…
— Прекрати, — приказал Макар, подходя близко и дотягиваясь до меня рукой. Я как заворожённая смотрела на засохшие следы смазки на его пальцах и как только представила, что он меня сейчас ими коснётся…
Я дёрнулась в сторону. Зацепила плечом картину, и та с грохотом слетела со стены.
— Успокойся и дай мне всё объяснить…
— Что? — закричала я, криком маскируя слезливые ноты в голосе. — Что ты мне объяснишь? Что у меня косоглазие и ты не трахал шлюху на нашей постели? Что я сошла с ума и это мне привиделось? Что всё это недоразумение и тебя заставили?
Он молчал, и эта тишина сейчас давила так сильно, что я мечтала разобрать хоть какие-то шорохи или движения, но нет.