Шрифт:
Пролог
– Корниенко! Чтоб тебя...
– Здесь, товарищ капитан!
– делаю шаг вперёд.
– Это чье?
– демонстрирует две моих последние пачки сигарет.
Блять... Я же только через десять дней отсюда выйду! Я ж без них сдохну...
– Не могу знать, товарищ капитан, - недовольно закатываю я глаза.
– Итак, к нам на территорию военного училища сегодня ночью закрался диверсант. Подложил две пачки сигарет и пачку презервативов рядовому Корниенко. Поэтому сейчас весь состав
Мля... Меня сожрут сейчас!
– А можно вопрос, товарищ Капитан?
– Можно.
– А если не найдем?
– А я ж сказал - ищем до ужина. Как найдете, будет ужин. Не найдете - не будет ужина!
Ропот по строю. Кто-то меня склоняет, кто-то капитана.
– Распределились по территории, идём цепью с дистанцией два метра!
До утра ходить цепью будем, судя по всему.
– Не по уставу, товарищ капитан, - бубнит стоящий рядом со мной Щепкин.
– Рядовой Щепкин в ходе рейда цитирует устав!
Вот ведь, сука какой! Принесло на нашу голову...
– Шагом марш!
– Товарищ капитан, - догоняю его.
– Мои сигареты.
– Знаю...
– Ну не дроч... не наказывайте пацанов. Мои ведь. Меня накажите.
– Неа, Корниенко.
– Почему?
– Не нравишься ты мне ясно? И я буду драть тебя, пока ты не заберёшь документы и не свалишь отсюда.
А свалить я не могу. Я здесь не по доброй воле!
– Миссия невыполнима, - холодно улыбаюсь я.
– Тогда закупайся вазелином!
– захлопывает перед моим носом дверь.
– Козел...
– цежу я тихо.
Как тебя угомонить-то?
Подхожу к его куртке, висящей на вешалке. Обшариваю карманы. Достаю бумажник.
Хм...
Открываю - семейное фото. Он, жена, две дочки... Одна совсем малышка, второй лет тринадцать. Две русые косы, ямочки на щеках, нос курносый. Медалька какая-то на шее. Пионерка!
Переворачиваю фотку. Пять лет назад... Это сколько сейчас старшей?
Драть ты меня будешь, да, капитан?
Нет... Это я тебя буду "драть"...
Образы главных героев
Дэн и Полина
Глава 1 - Малышка
Наконец-то долгожданный увал!
Толпа парней из моего взвода, торопясь идёт к КПП.
Возле проходной, провожая меня тяжёлым взглядом, курит Капитан Малышкин.
Он курит, а я, сука, нет, уже больше недели. Не курю и почти не сплю из-за того что уши мои сворачиваются в трубочку. Пара сигарет стрельнутая у нашего прапора - не в счёт.
Глубоко затягивается...
А у меня встает в горле удушающий ком и везде начинает зудить от невроза.
Когда я не курю, я - из безобидного аниматора превращаюсь в невыносимое чудовище. Это уже даже отец принял и не делает мне мозг за сигареты.
Смотрит Малышкин на меня тяжёлым взглядом не просто так. Этого увольнительного он меня лишил за нарушение устава. Но у взвода молодняка "случился" кишечных грипп и нас экстренно погнали в увал всех без исключения, а казармы закрыли на дезинфекцию.
– Корниенко!
Подхожу к нему.
– Я в курсе, что это ты подсыпал молодняку слабительные.
Это не я. Не мой стиль. Я в курсе - кто. Стучать не собираюсь. Но у него во всем всегда виноват я.
– Бездоказательное обвинение, товарищ капитан.
– Забирай документы. По-хорошему. Иначе, не обессудь... Последняя неделя тебе раем покажется.
Вот, доебался!
– Ехали бы вы обратно, откуда перевелись, товарищ капитан, - смотрю на его сигарету.
– Чой-то?...
– Город у нас аномальный. Внезапные бумеранги прилетают.
– Ты мне угрожаешь?
– Угрожаю?! Да я вообще пацифист. "Занимайтесь любовью, а не войной!" - намекаю ему я.
– К чему и Вас призываю.
– Пошел вон, - брезгливо.
– Окей.
Выхожу за КП.
Достаю из бардачка пачку сигарет!
Впечатываюсь в нее поцелуем.
– Любимая моя! Я скучал...
Пацаны, стоящие у моей машины толпой, угорают.
Делаю шаг за бордюр у забора. Потому что бордюр - это ещё территория училища, а за ним - всё, свобода. И глядя через забор из металлических прутьев в глаза капитану с кайфом затягиваюсь.
Голова идёт кругом.
А жизнь-то налаживается!
– Дэн, добросишь нас до центра?
– Угу...
Открыв багажник, прямо на улице переодеваюсь в гражданку, снимая под медленно парящим снежком форменную водолазку и светя голым торсом.
– Вот ты уродец!
– рассматривают мой татуированный торс пацаны.
– Ты сколько это бил?
– Сколько я заливкой это забивал, спроси лучше, чтобы меня в это грёбанное су-чилище приняли.
Натягиваю белую свободную толстовку с серебряным черепом. И крест на шею на мелких черных четках.
– Дэн, ты чего - в бога веришь?
– Верю.
– А чего беспределишь-то тогда так?
– Слушай, Мих, ты ж в батю своего веришь? Веришь! Просто ты с ним не во всем согласен, верно? Вот так и с Богом.
– А крест нафига носишь?
– Это как с тревожной кнопкой на телефоне, куда забит номер бати. Он в курсе, что ты долбоёб, но если ты встрял, все равно постарается вытащить.
Демонстративно и с понтом целую крестик.
– Оберег, короче.
Переобуваюсь в белые кроссовки с мехом. Подпрыгиваю пару раз на снегу. Ааа... Какой же это кайф после берцев!