Ангел
Шрифт:
Хейло уставился на нее широко распахнутыми глазами. А она, проходя мимо нас, похлопала его по руке и отошла в сторону, уступая нам место у микрофона.
Хейло проводил ее взглядом и посмотрел на меня.
— Блядь. Ей нравится моя песня!
Я усмехнулся.
— Что тебя удивляет, Ангел? Ты помнишь, насколько это крутая песня, верно? А Энистон — умная женщина.
— Ясен хрен, — сказал он, все еще потрясенный. Представляю, что происходит в его голове сейчас.
Киллиан оглянулся на нас, и когда мы кивнули ему, он подошел
Я сжал руку Хейло, затем отпустил ее, подошел к Киллиану, который уже закончил благодарственную речь и передал награду мне. Она была тяжелой — глобус на вершине треугольной фигуры.
Леви попросил Хейло присматривать за мной сегодня, чтобы я вел себя прилично. Но меня– то он об этом не просил!
— Я люблю тебя, Вайпер! — раздался крик с балкона, и я дерзко ухмыльнулся в этом направлении.
— Я, блядь, люблю тебя тоже! — крикнул я, не волнуясь, что это «запикают». Не моя проблема.
Повертев награду в руках, я посмотрел прямо на Трента.
— Я подумал о том, что хотел бы сказать. Трент Нокс, — я поднял награду вверх, — извини за то, что я был таким мудаком. Но твой уход — это лучшее, что с нами случилось. С группой и со мной в частности.
Затем я подмигнул Хейло и ухмыльнулся Тренту. Когда я показал ему средний палец, смешки и слышимые вздохи разнеслись по залу. Но Трент улыбнулся и покачал головой, затем показал средний палец мне в ответ. Это было то, о чем он просил — извинения. И я извинился перед ним единственным способом, который знал.
— Так каждый из нас получит такой? — спросил Хейло, глядя вниз на три статуэтки в его руках. Мы только что закончили отвечать на вопросы прессы после шоу, и я вытащил свой телефон, чтобы сфотографировать его с первой из многих наград, которые он еще получит.
— Мы на самом деле не можем их сейчас оставить себе, — объяснил я, когда блестящая улыбка Хейло заполнила экран, и я сделал еще один снимок. — Но да, мы получим их уже с гравировкой.
— Вау! — он снова посмотрел вниз на статуэтки и прикусил губу, — я даже не знаю, куда их поставить.
— Я отдал свои маме, — сказал Джаггер. — Ей нравится показывать их своим друзьям.
— О, да? Слейд, куда ты дел свои? — спросил Хейло.
Слейд нахмурился.
— Я на самом деле не знаю. Я уверен, они где-то…
— Ух ты, если это не «Падший Ангел», — прозвучал глубокий гулкий голос позади нас. Голос этого мужчины я бы узнал, где угодно.
— Ох, черт, — воскликнул Киллиан, улыбаясь и приветствуя Стража — парня, который взял тайную запись Брайана «Приглашения» и распространил ее по всем своим социальным сетям. По сути, наш успех был отчасти связан с высоким рэпером, смотрящим на нас.
— Что я могу сказать? — сказал Страж с самодовольной
— Мужик, спасибо тебе за это, — поблагодарил Киллиан. — Ты распространил наше видео.
— Эй, вы заслужили это. Весь альбом охрененный, — кто-то из его команды похлопал Стража по плечу, и он, отступив, спросил, — вы же придете на вечеринку после шоу?
Джаггер кивнул.
— Черт, конечно, да!
Страж отсалютовал нам и ушел. Один из сотрудников премии подошел, чтобы забрать статуэтки, которые нам дали — дубликаты, а не настоящие — а затем Леви вывел нас из театра, где длинная вереница лимузинов постепенно подъезжала к выходу. Пока все вышедшие толпились снаружи в ожидании своих машин, папарацци сновали везде и всюду.
— Чтоб меня, никакой организации! — бросил я.
— Могу поспорить, мы могли бы пешком попасть туда быстрее, — согласился Киллиан.
Леви покачал головой.
— Никаких походов пешком! Только на лимузине.
Киллиан усмехнулся:
— Конечно, нет. Потому что не дай бог, мы нарушим какие-нибудь правила.
Его тон привлек мое внимание. И когда я посмотрел в его сторону, то заметил, что он пристально смотрел на Леви. Но что бы это ни значило, я не мог догадаться, потому что в этот момент Хейло врезался в меня. Сильно.
— Черт, — произнес он, и мы оба попытались устоять, прежде чем шлепнемся на наши задницы. На мгновение я подумал, что, возможно, Хейло выпил слишком много и просто потерял равновесие, но затем вспомнил, что он выпил только один бокал перед шоу.
Прежде, чем я смог спросить, Хейло оглянулся на двадцати-с-чем-то-летнего папарацци, выглядящего как панк.
Парень толкнул локтем своего друга и фыркнул, когда тот поднял камеру в нашем направлении.
— Я же сказал тебе, что педики слабаки.
Я развернулся в его направлении.
— Что ты, блядь, только что сказал?
Панк усмехнулся мне из-за камеры.
— Ты слышал меня! — И уже для Хейло. — О-у, я задел твои чувства? Ты заставишь своего парня-членососа отстаивать твою честь? Меня тошнит от тебя.
Он плюнул на землю у наших ног, и когда я бросился на него, Леви схватил меня за руку, крепко держа.
— Он просто пытается спровоцировать тебя ради продажи снимков, — успокаивал он. — Не доставляй ему такого удовольствия.
Я сжал зубы, колеблясь. Головой понимал, что Леви прав, но хотел проделать парню новую дыру в заднице. Поверх плеча Леви я указал дрочиле:
— Больше ни одного гребаного слова.
Когда он не ответил, я неохотно позволил Леви провести нас сквозь толпу... до тех пор, пока тупой мудак не сказал:
— Что тебе пришлось сделать, чтобы получить это место, а? Отсосать Вайперу? — Он толкнул Хейло, который отклонился на этот раз и оттолкнул придурка назад.
Меня ослепила гребаная ярость.