Ангелочек для циника
Шрифт:
— Если бы не боялась, то сказала бы Лехе, что забрать надо Марка и заодно тебя, — я намерено делаю паузу, чтобы до нее дошло окончательно, как она ошибается насчет Лехи. — Вместе с вещами, — как обычно, заканчиваю в своей любимой издевательской манере.
— Боюсь, — наконец-то признается не только мне, но и самой себе.
— Думаю, что зря, но время покажет, — я мажу по ней взглядом и подмигиваю. — Кстати, у Лехи же есть сестра?
Эта мысль как-то слишком резко приходит ко мне в голову, и я задаю вопрос на автомате. Уверен, что Диана все-таки однофамилица
— Есть, а что? — слышу в голосе Ники неподдельный интерес и продолжаю свой допрос, так сказать, для очистки совести.
— И как ее зовут? — я снова останавливаюсь на красный свет и поворачиваюсь практически всем корпусом в сторону своей спутницы.
— Спроси что полегче, — она усмехается, однако под моим пристальным и серьезным взглядом начинает судорожно искать ответ на последний вопрос. — Катя, Маша, Оля, Наташа, — перечисляет вслух, а я жду, пока, наконец, сестренка не выдает: — Даша! Точно, Даша Пантелеймонова. По крайней мере, отца она вроде ненавидела так же, как и Леха, из этого делаю вывод, что фамилии у них одинаковые.
— Точно не моя, — я резко выдыхаю, только сейчас понимая, что практически не дышал все это время. — Правда, я, когда услышал фамилию “Пантелеймонова”, меня аж перекосило. Не знаешь, где живет и учится эта Даша?
Теперь уже и дышать становится легче, и улыбка не сходит с моего лица, когда я трогаюсь на зеленый свет, в голове как мантру повторяя — однофамилица!
— Живет вдвоем с матерью, — сестра отвечает на последний вопрос, а я уже и забыл, о чем спрашивал несколько секунд назад, так меня впечатлил ее ответ. — Учится в школе, думаю, что в старших классах.
— Железобетонно не моя, — теперь уже смеюсь и окончательно расслабляюсь. — Диана живет с родителями, если я правильно понял, то обоими. По крайней мере, не раз слышал слово “предки”. Студентка, учится на юрфаке, и занесло ее к черту на кулички. Брат есть, но он работает заграницей, и сюда возвращаться не собирается.
Она мне не раз об этом рассказывала, из чего я сделала окончательный вывод — Леха не может быть ее родным братом, так как проживает в столице и, насколько мне известно, бизнес продавать не планирует, а значит, уезжать из России не собирается.
— Леха-то здесь, — Ника озвучивает мои мысли. — Тогда точно не его сестра, — откидывается на спину кресла, однако спустя минутной паузы, на протяжении которой я улыбаюсь и жду уже допроса с пристрастием, так как хорошо знаю свою любимую сестренку, выдает: — Не поняла, — запинается и поворачивается всем корпусом в мою сторону. — Еще раз и с подробностями, а то я туго соображаю. Что значит “моя”, и как это прикажешь понимать? Ты влюбился, что ли?
— Да я и сам пока не знаю, — ухожу от правдивого ответа, иначе сестра замучает вопросами. — Мне надо немного времени, чтобы разобраться во всем.
— Ты хочешь сказать, в своих чувствах, — произносит каждое слово по отдельности, однако я не ведусь на провокации, продолжая гнуть свою линию.
— И в них тоже, — киваю в подтверждение своих слов, продолжая
— Как-то слишком быстро у нас с ней закрутилось. Она веселая, немного наивная и слишком молодая. Между нами десять лет разницы. Вот сижу теперь и думаю, оно мне надо?
— Завязывал бы ты со своей философией, Стасик, — выдает напоследок Ника, и я расслабляюсь окончательно.
Она знает меня так же хорошо, как и я ее, поэтому уверен — сестра не верит ни единому моему слову, однако с вопросами больше не лезет, прекрасно понимая, что ничего другого, кроме как мои сомнения, больше не услышит. Пусть со своими проблемами для начала разберется, а потом уже в мою личную жизнь нос сует.
Леха стоит на одном месте, засунув руки в карманы спортивных брюк, и ждет, пока я паркуюсь прямо перед входом в подъезд.
— Прибыли, сестренка, — я улыбаюсь на все свои тридцать два зуба и поворачиваю голову в сторону своей спутницы. — Надеюсь, справитесь без меня?
— Спасибо, братишка, — Ника наклоняется и целует меня в щеку. — Надеюсь, что через полчаса звонить тебе не придется.
— Я телефон выключу, — смеюсь ей прямо в ухо, целую в висок и отпускаю. — Иди, Джульетта, а то твой Ромео сейчас замерзнет на морозе. Потом еще полночи возить вас по больницам придется, оно мне надо?
Леха забирает вещи и сонного Марка с заднего сиденья, здоровается со мной, а я лишь усмехаюсь в ответ — и никакого тебе “спасибо, дорогой", “как ты меня выручил” или “я твой должник навеки”. Вот так и делай добрые дела.
А на следующий день без стука и предупреждения ко мне в кабинет врывается отец — глаза красные, вид уставший, а сам он на взводе.
— И тебе добрый день, — я на секунду отвлекаюсь от изучения бумаг, провожая все его действия лишь взглядом, и снова приступаю к чтению.
— Как она? — испуганно произносит папаша, снова отрывая меня от работы.
— Если бы ты вчера, — откидываюсь на спинку кресла и впиваюсь в отца взглядом, — послушал бы моего совета, — делаю акцент на последнем слове, наблюдая, как мой ненаглядный родитель поникает окончательно. Можно, конечно, его добить, но желание поиздеваться над папой пропадает напрочь, глядя, как он сейчас страдает и, по всей видимости, раскаивается. — Она сейчас у Лехи. Вместе с Марком. И вряд ли вернется к тебе назад, я ее хорошо знаю. К тому же…
— Делать мне что? — отец смотрит на меня глазами полными мольбы, а лишь тяжело вздыхаю в ответ, мотая головой из стороны в сторону. — Всю ночь не спал, переживал и думал, думал, думал. Согласен, — не дает мне даже рта раскрыть, чтобы в очередной раз поумничать. — Я погорячился и очень виноват перед ней, но она упрямая и точно меня не…
— Простит, даже не переживай, — теперь настает моя очередь перебивать его пламенную речь. — Ты, главное, тон свой командный убери и перестань на Леху давить, особенно в ее присутствии. Новый год они, скорее всего, будут отмечать дома, вот и поезжай к ним, — делаю паузу, наблюдая, как отец оживает на глазах. — Выпейте, пообщайтесь, но самое главное — прими его, наконец-то, в нашу семью.