Ангелы забыли обо мне
Шрифт:
– И что же вас заставляет с ним жить?
– Ну как что? – казалось, этот вопрос вверг мою соседку в состояние полного недоумения. – Пятнадцать лет ведь вместе, дочка у нас.
– И все пятнадцать лет он пьёт и избивает вас?
– Нет, но, – Светлана махнула рукой, – сначала-то это было не часто, так иногда поколотит, и выпивал всего несколько раз в неделю. Ну а с годами. – Она опустила голову и замолчала.
– А, дочь ваша где?
– В областной больнице Настенька, на обследовании. Плохо ей последнее время, бледная вся, ослабленная. Наши врачи ничего толком не сказали, вот и пришлось её в область, там-то хоть оборудование. Пять
Вся эта ситуация подвергла меня в маленький шок. Или я был достаточно глуп, или просто чего-то не понимал. Как можно жить с человеком, который тебя постоянно унижает, пятнадцать лет. Этого я просто не мог понять, хотя предполагал, что большинство семей в нашем городе, да что там город, по всей нашей необъятной родине именно так и живут. Женщины с покорностью терпят оскорбления в свой адрес и даже больше того, ссылаясь, мол, что с него взять, пьяный – дурак. А то, что он пьяный через день да каждый день, это было нормально. Покорному смирению провинциальных женщин можно только позавидовать. Последнее доброе слово от своего мужа они, наверное, слышали ещё на собственной свадьбе, где он клятвенно обещал любить сою супругу и всю жизнь носить на руках. Только по истечению недолгого времени клятвы эти забывались, а руки служили лишь для того чтобы поднимать стакан со спиртным, да ещё заезжать свой суженной по физиономии. Мне не было жалко этих женщин, они сами выбирали свою судьбу. Я считал, что раз ты столько лет всё это терпишь, значит, в принципе тебя всё устраивает, хотя, на то чтобы всё бросить и изменить привычный жизненный уклад, нужна сила, и как раз таки её российским жёнам ой как не хватало. Мне было печально думать о детях, растущих в подобных семьях. Вот она, дочь Светланы. Что она видела за свои десять лет? Постоянно пьяную морду отца и слёзы матери. И о каком нормальном психологическом развитии ребёнка можно говорить? Девяносто процентов из ста, что её жизнь сложится именно также как и у её матери, ведь другой жизни она не видела, и для неё это норма.
Я смотрел на женщину, съежившуюся и зажатую, в принципе молодую красивую женщину, которая просто нуждалась в любви, тёплых словах и надёжном мужском плече, и которая никогда ничего этого не видела, и мне становилось до боли грустно. Что мы делаем со своей жизнью? Неужели жизнь это путь печали и страдания? Или просто человек сам загоняет себя в эти рамки, и на какое-то мгновение там задержавшись, у него уже не хватает сил вернуться в мир радости и счастья.
– Света, – я попытался поставить вопрос деликатно, чтобы ненароком не обидеть и без того печальную женщину, – а вы не думали что с мужем можно расстаться и начать нормальную жизнь.
– Нет, – она удивлённо заглянула мне в глаза. – Кому же я теперь нужна? Не девочка уже, и ребёнок взрослый на руках.
Вот, наверное, я получил ответ на главный вопрос, почему? Светлана элементарно боялась остаться одна. Ей, как и сотням тысяч других девчонок с детства вбивалась, что женщина хранительница семейного очага, мать, жена. Она должна быть рядом со своим мужчиной, заботиться о нём, делить с ним печали и радости. Именно так. И они и в мыслях не могли представить, как это можно быть одной, ведь рядом должен быть мужчина, ведь только рядом с ним она сможет ощущать себя полноценной женщиной. Бред. Путь скорбного смирения. Находиться рядом с вечно пьяным скотом, только потому, что он физиологически
– Лучше всю жизнь одной, чем так, – не выдержав идиотской логики своей соседки, я прямолинейно высказал своё мнение. – Если вам безразлична своя собственная судьба, подумайте о своей дочке.
Светлана подняла взгляд и понимающе кивнула головой.
– Мне нужно на работу, – сообщил я. – Вы можете остаться, не думаю, что вам сегодня нужно появляться дома. На столе ключ, если захотите уйти, закройте дверь и положите его под коврик.
Я оделся и, пожелав Светлане спокойной ночи, слегка подбодрив её глупой фразой, что всё будет хорошо, вышел на улицу. Город уже вовсю погрузился, в ещё непривычные для столь раннего времени объятия темноты. Временной отрезок пути до моей новой работы составлял не более пятнадцати минут размеренного шага.
– Здравствуйте, – я зашёл на территорию стоянки и подошёл к курящему около будки человеку.
– Здравствуй, здравствуй, – худощавый мужчина лет пятидесяти с радостью протянул мне руку. – Ты, наверное, Игнат?
– Точно.
– Ну, тогда будем знакомы. Я – Сергей Иванович, можно просто Иваныч.
Мужчина положил мне руку на плечо и кивнул на молчаливо стоящие автомобили.
– Пойдём с хозяйством познакомлю.
Мы обошли территорию стоянки, с целью моего ознакомления с нестандартной нумерацией мест, проверили первый этаж будки, в котором хранились дрова и различный хозяйственный инвентарь, и в итоге поднялись на второй. Вполне уютная комната. Стол, несколько стульев, телевизор. В специально оборудованном углу стояла компактная печка типа буржуйка, и наполняла помещение приятным теплом. Иваныч ознакомил меня с регистрационным журналом, объяснил, как правильно выписывать квитки и пользоваться кассовым аппаратом.
– Ну, давай, Игнат, удачи, – Сергей Иванович вновь засунул в рот сигарету и пошёл к воротам.
Я с лёгкой улыбкой смотрел на своё новое хозяйство. Ровным счётом двадцать пять автомобилей красовались на площадке вместимостью чуть более пятидесяти мест. Сергей Иванович объяснил, что к выходным их количество резко возрастает ввиду притока приезжих. Сверив посчитанные автомобили с журнальными записями, я принёс охапку коротеньких поленьев и несколько штук закинул в практически выгоревшую печку. Я сел за стол и выложил с кармана сигареты. Выпустив кверху кольцо едкого дыма, я по-доброму засмеялся. Никогда не думал, что буду работать сторожем, и что самое интересное мне это начинало нравиться. Приблизительно через полтора часа после моей смены стоянку залил свет фар, мой первый клиент. Я вежливо поздоровался с поднявшимся наверх мужчиной, поинтересовался, на какое место тот поставил машину и, выписав квитанцию, принял деньги. Около одиннадцати пожаловал второй автовладелец.
Следуя инструкциям Иваныча, в полдвенадцатого я закрыл ворота, и обошёл вверенную мне территорию.
16 октября
Во втором часу ночи организм всё более желал погрузиться в сонное забвение. И дабы воспротивиться этому я вышел на улицу и совершил очередной обход. Слегка морозный воздух, небо с россыпью мерцающих звёзд, прекрасная ночь. В своём новом офисе мой взгляд напоролся на стоящий, на подоконнике электрический чайник. Открыв дверцу тумбочки, я обнаружил там всё необходимое для чаепития. Через десять минут я мелкими глотками потягивал ещё дымящийся кофе, надеясь таким способом хоть немножко взбодриться.
Конец ознакомительного фрагмента.