Англичанка г…
Шрифт:
После чего все душегубцы пляшут перед Селивановичем и рожи ему корчат. Это не бред. Это маскировка. Для кунаков, так сказать Анька и Машка сшили маскхалаты по подобию «лешего» из будущего. На зелёный балахон нашили тесёмочек, пришили всякие веточки и травинки. Люди должны и сами быть разукрашены, как раньше Анька под кикимору. Круги зелёные под глазами и на щеках и лбу коричневые и зелёные полосы.
Атропин, что в корнях белладонны содержится (всё растения ядовито, но максимальное количество яда в корнях) мгновенную смерть не вызывает. Признаки отравления наступают через десять минут примерно: сухость и жжение во рту и глотке, затруднённое глотание и речь, учащённое сердцебиение (тахикардия). За это время Селиванович как раз на лошади доберётся до
А причём тут аукцион? А при том. Там в положениях об изъятии имения у должника есть нюанс один. Будь ты трижды должником, пока ты хозяин имения у тебя его не отнимут. Нет таких прав. Зато, когда человек умирает и начинаются всякие наследственные мероприятия, вот тут наследникам и предлагают либо оплатить все долги, либо имение целиком или по частям будет выставлено на продажу, чаще всего на аукцион. Сто процентов, что у младших Селивановичей таких денег не будет. Имение продадут и Сашка его выкупит, навсегда избавившись от этих великанов — как бы родственников.
Потом, когда Антона Антоновича не станет, а его семейство убудет, можно будет поговорить с Парамоновым Иваном Никаноровичем о взятке… о поощрении за радение в охране порядка города Тулы с вручением небольшого подарка в виде шкатулки красивой с золотыми червонцами.
Именно так, как планировал Сашка всё и произошло. По второму варианту, видимо, чего-то заподозрил краснорожий великан и пить отказался. Пришлось валить. На операцию Сашка взял с собой двоих ветеранов: бывшего подпрапорщика — здоровяка Александра Коморина, бывшего сержанта, а теперь плотника Кузьму Воротникова, калмыка Улана и Ваньку старшего. Еле справились. Здоровый бугай.
Повезло, наверное, тогда. Селиванович после вливания в него Бехеровки и плясок леших не на коня вскочил, а бегом побежал в Богородицкое. И прибежал как потом доктор рассказывал уже не в адекватном состоянии. Речь была бессвязна и говорил он только о леших и дурнях. И раз к Сашке никто после этого не прицепился, то куда и зачем он ездил никому не сказал. А Фёдора Сашка в тот же день увёз в Москву, вернее с ним уехал и там проиграл в карты вместе с сотней рублей. Семьи у предателя не было. И ничего о смерти Селивановича он не знал, Сашка только попенял ему, что мол плохо ты договаривался, не приехал Антон Антонович. Ну, да бог с ним, вернёмся из Москвы снова сходишь. А сейчас дела у меня срочные в первопрестольной.
Иваницкий через пару месяцев снова подъехал на кривой козе к Парамонову. И в этот раз Иван Никанорович три тысячи рублей ассигнациями принял от благодарных жителей Тульской губернии.
Вот только на этом ничего для Сашки не закончилось. Нашёлся очередной доброхот.
Глава 4
Событие пятое
Порой то, что правильно, не так важно как то, что прибыльно.
Южный парк (South Park)
Имение Богородицкое Сашка в ноябре 1837 года выкупил. В ноябре, потому что аукционы банком могут проводиться только два раза в год. Первый раз в апреле, до начала сельхоз работ, а второй раз в ноябре после их окончания. Всё для барей. Купил он его за приличные деньги — сорок четыре тысячи рублей. А деньги на покупку принесло Шахматово. Сашка весной все земли свои во вновь приобретённом имении обследовал и пришёл к неутешительному выводу. Практически севооборота не проводили. Одни
Какой там доход, тут убыток сплошной весельчаку и потомку мурзы земля приносила. Сейчас на рынке стоимость ржи — от 5 до 6 рублей за куль в 9 пудов. Так это на рынке, а откупщики, которым всё сдавал управляющий в Шахматово и вообще по четыре рубля давали. То есть, 144 кг продавал по 4 рубля. Меньше трёх копеек за кило. Засеяно рожью было семьсот десятин. Получается, доход за семьсот выращенных тонн — 700 умножить на 30 рублей за тонну получаем — 21 тысячу рублей. Минус проценты банку, минус подушная подать. А ведь надо вино по пять рублей бутылка покупать, да сыновей в армии кормить, а там еще и мундир надоть построить каждый год новый, да жильё снимать, дак и сын старший тоже винишко хочет пить. Весь в батю. Словом, прибыли чуть. И урожайность каждый год падает. И крестьяне всё хуже землю обрабатывают, так как и сами нищают. Всё меньше лошадей, и они всё плоше.
Сашка двести десятин оставил под пар, пусть земля хоть немного восстановится, и велел крестьянам туда свозить навоз. Как и раньше в Болоховском и Басково никто из крестьян навоз на поля не вывозил, сохой его в землю не заделать, а плугов, которые переворачивают слой земли и заделывают навоз в землю ни у барина, ни у крестьян нет, да и лошадей способных тянуть плуг нет. Теми одрами плуг не вытянешь. А купить колёсный, ну тут даже у справных помещиков рука отслюнявить кровно заработанные рука не поднимется, а на что тогда сына в армии содержать? А на что дочери приданое… ну и так далее, включая платья жене и бутылку немецкого или французского вина себе.
Оставшиеся пятьсот гектаров были отведены под подсолнечник. Пахали не шахматовские крестьяне сохами на еле бредущих лошадках, а привыкшие уже к колёсным плугам и тяжеловозам крестьяне из Болоховского. За что получали возможность и у себя этими же плугами вспахать, запрягая першеронов, битюгов и шайров. И Подсолнечник не подвёл Коха. Да, урожай не сильно больше, чем у ржи. На круг получилось двенадцать центнеров с гектара. Минус птички, минус пацаны и девчонки из Шахматово. Математика дальше такая. Двенадцать центнеров на пятьсот гектар это шестьсот тонн семечек. При отжиме получили двести десять тонн масла, то есть выход масла составил за тридцать процентов, вполне приемлемый результат. Цена постного масла в Туле и Москве примерно восемь копеек за фунт. Или двадцать копеек за кило, но Сашка продавал большую часть оптом в бочках по пятнадцать копеек. В итоге получилось больше тридцать тысяч рублей. Не сильно больше, чем у Шахматова. Только это ведь не весь выхлоп. Примерно тонну шелухи после отжима Кох велел чуть прожарить и просушить, а потом перемолоть на мельницах. Дальше полученную массу упаковали в небольшие деревянные коробочки и выставили на продажу в аптеке у Акинфия Изотова по цене пятьдесят копеек за сто грамм, как «скраб для омоложения лица». А так как он на самом деле работал, то стареющие матроны, да и не стареющие, всю партию за зиму раскупили, и это принесло Сашке с Акинфием ещё пять тысяч рублей. Ну и четыреста примерно тонн жмыха пошло на корм скоту.
Подсолнечник с Болоховского и Басково тоже пустили на масло, но там пошли более долгим путём. Изотов организовал в Туле и Москве мини лавки что ли, которые делали и продавали картофельные чипсы. Наняли мальчишек, и они бегали по улицам и продавали кулёк чипсов за десять копеек. Известная же вещь — продукт большей степени переработки приносит больше прибыли. В результате на чипсах Сашка заработал ещё двадцать тысяч рублей. И этих денег в сумме с лихвой хватило на выкуп Богородицкого.
В конце все же сжалился над семейством Виктор Германович и отдал им в подарок дом Ксении и Николая Ивановича. Ему дом в Туле не нужен, а продавать, так особой прибыли не получишь, а так по городу слух, что князь Болоховский помогает сиротам. Плюсик к репутации и в карму.