Англия и Франция: мы любим ненавидеть друг друга
Шрифт:
Глава 4
Жанна д’Арк как жертва французской пропаганды
«Что касается леди Жанны, которую называют Девственницей, сегодня в Руане была прочитана проповедь, в то время как она стояла на эшафоте, чтобы все видели, что она в мужском платье, и были перечислены все беды и несчастья, которые она принесла христианскому миру… и упомянуты страшные грехи, которые она совершила или собиралась совершить, призывая простых людей к идолопоклонству, и они, обманутые, шли за ней как за
Кто-то скажет: типично тенденциозный, антифранцузский взгляд на Жанну д’Арк, также известную как Орлеанская ведьма.
Но на самом деле это перевод с французского статьи из парижской газеты «Журналь де Буржуа», хроники городских новостей и событий, издававшейся в период с 1405 по 1449 год. Причем анонимного автора, который явно не симпатизировал Жанне, нельзя назвать и проанглийским коллаборационистом. Чуть дальше, в этой же статье, он пишет, что его шокируют англичане, которые «сжигают тех, за кого нельзя получить выкуп, насилуют монахинь и едят мясо по пятницам», и язвительно замечает, что «англичане по природе своей драчуны, так и норовят повоевать с соседями, а потому всегда плохо кончают».
Современная Франция, безусловно, относится к Жанне д’Арк совсем по-другому. Ей в заслугу ставят победу в Столетней войне, «изгнание англичан из Франции», и воздают ей почести как героине: французский флот начала двадцатого века имел в своем составе боевой броненосный крейсер «Жанна д’Арк», а во время Второй мировой войны лотарингский крест (Лотарингия — родина Жанны) стал символом французского Сопротивления. Ее статус иконы был настолько силен, что вдохновил братьев Люмьер на создание в 1899 году фильма о Жанне — одного из самых первых фильмов в истории кинематографа. (Хотя можно себе представить, как тяжело было снимать немое кино о девушке, которая слышит голоса.)
Но, прежде всего, Жанну рассматривают как мученицу, жертву les Anglais (англичан), святую, которую в 1431 году жестокие английские захватчики сожгли на костре в Руане. В годы Второй мировой войны эту идею активно эксплуатировала пропаганда профашистского правительства Виши, и, когда союзники бомбили стратегические нацистские объекты в Нормандии, на улицах Руана появились плакаты с надписью: «Они всегда возвращаются на место своих преступлений».
Но, как это часто случается в подобных ситуациях, французы представляют совершенно искаженный взгляд на историю, когда речь заходит о Жанне. Если вам в руки попадутся современные французские источники с не столь романтическими оценками этой девушки, вы узнаете, что Жанне не только не удалось выбить англичан из Франции (в самом деле, как она могла это сделать, если к тому моменту уже была сожжена ими в Руане?) — к концу ее жизни в ней видели вредителя ее же собственный король и его военачальники. И, помимо всего прочего, она вовсе не была жертвой английской тирании — фактически, ее предали и обрекли на смерть именно французы.
Так, выходит, Жанна д’Арк жертва? Да, французской пропаганды.
Жанна не была, как принято считать у французов, бедной пастушкой. Она родилась примерно в 1412 году в относительно благополучной крестьянской семье. Ее отец, Жак, владел участком земли площадью примерно двадцать гектаров и слыл уважаемым членом общины деревеньки Домреми в Северо-Восточной Франции, на границе Лотарингии и Шампани. Д’Арки делали щедрые пожертвования в пользу бедных, так что их вполне можно назвать зажиточным семейством.
Однако Жанна являла собой крайне редкий тип девушки: простолюдинка, мечтавшая спасти свою страну. И к тому времени, как в ее голове зазвучали первые патриотические голоса — году эдак в 1425-м, — Франция отчаянно нуждалась в герое освободителе.
После Азенкура король Англии Генрих V, многому научившийся у своих лучников, нанес смертельный удар по французам, пока они не успели оправиться от поражения. Он колонизировал Нормандию — повторив то же, что сделал Вильгельм Завоеватель с Англией, — высосал из нее не только деньги, но и все, чем она была богата. Ему удалось хитростью навязать безумному Карлу VI, королю Франции, унизительный договор, который лишал сына Карла, дофина [46] , права на французский престол и гарантировал, что после смерти Карла трон перейдет к Генриху V и его наследникам. Чтобы скрепить эту сделку, Генрих женился на дочери Карла, Екатерине, и в медовый месяц воинственный английский король повез свою невесту на осаду одного из городов.
46
С 1350 года вплоть до 1830 мужские наследники трона назывались дельфинами, но вовсе не из-за особых способностей к плаванию, а лишь потому, что на их личном гербе рядом с королевской лилией красовались эти игривые морские животные.
В ту пору Генрих усиленно разжигал пламя гражданской войны во Франции, объединившись с герцогом Бургундским против арманьяков (сторонников обездоленного дофина). Вскоре англо-бургундские армии уже оккупировали Париж и активно промышляли грабежами и брали в осаду города по всей Франции к северу от Луары. Генрих V лично принимал участие в сражениях и во время осады города Mo, к северо-востоку от Парижа, подхватил дизентерию и умер в 1422 году, прожив всего тридцать пять лет. Сын Генриха, как и положено, стал королем Англии и Франции под именем Генрих VI и продолжил семейную традицию — стал грабить и осаждать французские города.
Примерно тогда же англо-бургундцы разоряли Домреми, родную деревню семьи д’Арк. Угнали весь скот, сожгли церковь, и семье Жанны пришлось бежать в соседний город Нёфшато, чтобы не погибнуть от рук мародеров. И именно во время этого вынужденного переезда, в 1425 году, тринадцатилетняя Жанна впервые услышала голоса, которые призывали ее освободить Францию и посадить на трон дофина.
Три года Жанна слушала голоса и наконец ушла из дому вместе с одним из своих братьев, чтобы исполнить священную миссию. Однако своим родителям эта типичная Шестнадцатилетняя девушка объяснила, что едет повидаться с кузиной, которая была на сносях.
Впрочем, себя Жанна не обманывала: она знала, что делает. Воспитанная глубоко религиозной матерью, которая не раз совершала паломничества к святым местам, Жанна, должно быть, искренне верила в то, что голоса идут от Бога, а не собственный разум подсказывает ей, что хватит терпеть англобургундских мародеров.
Жанна отправилась прямиком к местному капитану (должность наподобие шерифа), аристократу Роберу де Бодрикуру, и объявила, что послана Богом спасти Францию. Неудивительно, что он приказал своим слугам надавать тумаков этой «сумасшедшей» и отправить ее домой. В конце концов, он увидел перед собой обычную крестьянку, и подумал, что мозгов и предприимчивости у нее вряд ли больше, чем у скотины на ферме ее отца.
Однако Жанна не сдалась. Она, похоже, обладала врожденной убежденностью в правоте своего дела, и ее слова о священной миссии нашли отклик в душах простых людей, которые отчаянно искали хоть какой-то знак, подсказывающий, что там, наверху, кто-то о них думает. Слухи о голосах в голове Жанны быстро распространились, и даже говорили, что она воплощает в себе пророчество мистика, Марии Авиньонской, будто «из Лотарингии явится девственница, чтобы спасти Францию». (Кстати, Жанна и сама наверняка знала об этом пророчестве.)