Англия изнутри: записки нелегала

Донец Александр

Счастье и здоровье не купишь за деньги. Когда мы деньги сделали богом, мы сами закрыли себе ворота в рай на Земле. Деньги не бог, они лишь средство, которое может сделать эту жизнь проще. Вот и все, не лучше, и счастливее, а проще, ни на что больше они не способны. Никто не говорит о том, что получать много денег плохо, но, зарабатывая, не забывай за себя, точно знай, что нужно тебе, а что является необходимой вещью, как у Стивена Кинга в аналогичном романе. Мы пришли в этот мир, и каждый считает, что у него впереди вечность, у меня контракт с небом, и я проживу 200 лет.

Это значит, что многое можно отложить на потом, через год я сделаю это, а еще через 5 это. Сегодня я поругался со своей женой, или мужем, но скоро мы обязательно помиримся. Сейчас у меня нет времени на детей, я занят телевизором, там такая интересная передача, но вот через месяц я обязательно начну с ними заниматься. Стой! Очнись! Нет у тебя этих 200 лет! Нет! Ты умираешь каждую секунду, каждый миг уходит и никогда больше не вернется! А что будет в следующую секунду, ты знать не можешь! Все твои мечты это замки на песке у берега моря, одна большая волна и все разрушилось. Живя в прошлом, или будущем, ты никогда не живешь в настоящем, а если ты не живешь в настоящем, то ты всю жизнь проживаешь в иллюзии.

После еще нескольких подобных моментов как-то само собой отпало желание становится ближе, чем были. Конечно, длительное воздержание было не таким уж приятным делом. Но хороши стихи Омар Хаяма об этом: лучше будь один, чем с кем попало. Их нельзя назвать с кем попало, это не так, но, несмотря на то, что Яна и кичилась своими познаниями жизни, что она умнее Оксаны. Да, возможно это и имело место, но по хорошему, девочкам бы еще в куклы пару лет поиграть, а потом входить во взрослую жизнь. Получилось же наоборот, они еще не нагулялись в детстве, а тут уже взрослеть пришлось.

В общем, какими мы были изначально друзьями, такими и остались, хотя им хотелось большего. Но чем дальше я жил с ними, тем больше начинал понимать, что не все то, что они говорят, является правдой.

Так, они постоянно жаловались на Саню Пригоро. Вот, мол, дебилоид конкретный, они уже так устали от тупых монологов парней и хотели поскорее свалить оттуда. Саня, мол, когда узнал, что они уезжают, вообще как сказился, устраивал такие сцены, что оставалось им только убить друг друга. Они так радовались, что наконец-то уехали, что они не будут видеть эти рожи, которые их уже харят. Тому подобное и в том же духе. При этом они каждую неделю созванивались, интересовались как у них дела, и чем парни занимаются.

Я просто понял, что однажды они также уедут отсюда, и с таким же успехом будут рассказывать про меня.

Первое время они меня подкалывали, то в ночнушке Оксана выйдет, как бы случайно в зал, Яна подкалывает:

— Ты хоть голой выйди, он уже не реагирует.

— Что, уже не реагирует? — спрашивала с улыбкой Оксана, — такой молодой, а уже не может.

— Могу, не парьтесь, — отвечал я, — не на всех я только реагирую.

— Когда мужчина говорит что может, он уже ничего не может, — продолжала Яна.

В другой раз Яна выходила в какой-нибудь мини, и они начинали качать пресс, именно в зале, рядом с тем местом, где я сидел.

— Он все равно не увидит, — говорила Оксана,

как будто я был где-то далеко, а не в метре от нее, — у него все силы на поле остаются.

— Может, ему не женщины нравятся, может Арманда, или Федю позвать?

— Вот вы дуры, — вмешивался я в их диалог, — вечно какую-то хрень несете.

— Я знаю, правда глаза колет, — смеялась Яна.

Первое время мы в караванах жили обособленно, а потом, к нам начал захаживать Федя, как я понял из его слов и намеков, ему больше нравилась Яна. Он сперва смотрел с кем я, а потом, убедившись, что ни с одной, начал заходить чаще.

Я не был против этого, время вечерами проходило медленнее, а здесь новая история жизни.

Федя работал на фабрике по выделке шкур, из которых шили шубы и кожаные куртки. Фирма была Российская, но все заказы шли на Америку. Как и обычно, для бывшего союза, американцы покупали у нас уже готовые к обработке меховые и кожаные шкуры животных, по естественно смешной цене, и потом, пошив из них шубы и куртки, продавали по взрослой стоимости.

Федя рассказывал, сколько нюансов в обработке кожи, он работал именно с ней, как долго от этого может служить куртка и какими качествами обладать. Было интересно его слушать, эту тему мы не знали, поэтому несколько вечеров слушали его истории.

Приехал он сюда с женой и сестрой. Жена осталась в Лондоне, по национальности она у него была татарка.

— Какой она делает плов, люди, — говорил Федя, — объедение, ее бы сюда.

Сестра поехала с Федей.

А в один из дней мне позвонил Саня Пригоро.

— Привет Саня, — ответил я на его приветствие.

— Саня слушай, у меня тут ситуация, моя виза скоро заканчивается, а я слышал, у тебя есть человек, который мог бы решить мой вопрос?

— Есть один в Лондоне.

— Саня, сколько это стоит?

— Когда я делал последний раз, он говорил 180 фунтов, сейчас не знаю.

— Цена меня устраивает, а человек нормальный, ты его знаешь?

— Саня, я его знаю, как и тебя, он помог мне раз в Лондоне, взял меня на работу, так мы с ним и познакомились.

— Виза же у него через хоум офис делается?

— Ну, конечно, хотя скажу тебе сразу, когда он мне ее сделал, я встречался там с одним парнем, он в Лондоне уже давно, так он посмотрел на нее, и что-то там в ней ему не понравилось. Поэтому Саня, я ни за кого здесь не могу ручаться на все сто процентов…

— Да мне вообще все равно, — перебил он меня, — за такие деньги главное, чтобы здесь, при проверке, той же полицией, у них не возникли вопросы. Давай так, Саня, созвонись с ним, если все осталось, как и было, набери меня.

— Ладно.

— Ты мне, когда перезвонишь?

— Да я его прямо сейчас наберу и перезвоню тебе.

Я позвонил Паше.

— Паша, слушай, здесь один знакомый мой позвонил, хочет, чтобы ты ему тоже визу продлил как мне.

— Ты какую цену назвал?

— Как ты и говорил, 180 фунтов.

— Это моя цена, ты тогда ничего не заработаешь.

— А мне ничего не надо.

— Тогда можешь дать мой телефон, и пусть он звонит.

— Хорошо.