Английская тайна
Шрифт:
— Как? Это что еще за имя такое?
— А вот такое… По-русски очень красиво даже, вам не понять… Но вообще это сокращение от Анастасии… Такое, знаете ли, ласкательное сокращение…
И он видимо так нежно сказал это слово — ласкательное — что Гарри озабоченно нахмурился. И потребовал:
— Так. Давайте рассказывайте максимально подробно.
Сашок чуть было не воскликнул: «Да с какой стати! Может, я вовсе даже не желаю с вами о ней разговаривать!» Но в последний момент вспомнил, как только что фактически обвинил человека, пусть и чужими словами, в воровстве и злодействе, сказал ему невозможно неприличную гадость. По местным правилам вроде было бы уместно теперь
И тут Сашка прорвало! С каким физическим наслаждением стал он рассказывать Гарри во всех подробностях (ну, почти…) о своем романе с Настей. «Да-да, — говорил он, — это колоссальное свинство с моей стороны, взять и изменить замечательной, доброй, умной, красивой жене. Но, боже мой, какая Настя любовница! Это незабываемо! Нет слов описать то, что я испытал. Я считаю, мне должны завидовать все бабники земли!»
Гарри посмотрел на Сашка чуть ли не с жалостью и сказал:
— Ну и что? Вы что, собираетесь продолжать с ней отношения?
— Не знаю… то есть я знаю, что по-хорошему надо молить Анну-Марию о пощаде, падать ей в ножки… Но честно скажу вам: если бы я сейчас увидел Настю перед собой… если бы ее глаза опять… и если бы она… меня… захотела… я не знаю, я бы…
— Не увидите вы ее — по крайней мере в ближайшее время, — решительно прервал излияния Сашка Гарри. — Она уехала с этим… другим.
И Гарри мотнул головой в сторону Лондона, а также неожиданно сделал какой-то странный описательный жест обеими руками, словно не находя названия для Настиного спутника.
— С этим, который… как я, — грустно подтвердил Сашок.
От воспоминания о сюрреалистической сцене на платформе из Сашка даже хмель начал выходить, и он попросил:
— Гарри, не плеснете мне еще вашего зелья?
— Простите, нет. Вам ведь на работу надо ехать? Вот и поезжайте — сейчас лондонский поезд как раз будет, через пять минут. Я вам скажу по опыту: в такие минуты работа очень отвлекает от неприятных мыслей. И вообще — нельзя выбиваться из нормального режима: в нем спасение!
— Какой уж там нормальный режим, — пробормотал Сашок, но нехотя стал собираться.
А дальше Гарри опять удивил Сашка. Он вдруг сказал:
— И знаете, что я хочу вам предложить… Я ведь в некотором роде что-то вроде частного сыщика, помимо остальных моих профессий, ха-ха, и я сейчас не очень-то занят… мне даже полезно было бы поупражняться, так сказать… Так что, как хотите, но если бы вы решили… я со своей стороны мог бы предложить вам свои услуги…
— То есть? — не понял Сашок.
— Ну, я мог бы, скажем, понаблюдать за тем, что происходит в гостинице «Корнуолл», и так далее…
— Что? Вы предлагаете шпионить за Настей? Да как вам такое в голову могло прийти?!
— Ну, мое дело предложить, ваше дело отказаться… До свидания, хорошего вам дня, мистер Тутов.
Гарри обиженно встал и не спеша пошел к выходу. Но далеко уйти он не успел. Сашок окликнул его:
— Вернитесь, Гарри, прошу вас. И простите меня, вы же знаете, у меня сегодня уважительные причины быть не в себе. Конечно, я вам буду очень признателен, если вы…
— Пошпионю за Анастасией слегка?
— А, называйте это, как хотите! И ведь не за одной же Настей… вы… будете наблюдать! За этим тоже, даже в первую очередь за ним!
При этом Сашок попытался повторить странный жест, которым Гарри описывал Настиного спутника.
— Понял вас, — сказал Гарри. — Давайте садиться в поезд. По дороге расскажете мне, как найти этот самый «Корнуолл».
— Только у меня денег нет, — вспомнил Сашок, — как я с вами расплачусь
— Специальное предложение: первые два дня услуга предоставляется бесплатно в рекламных целях, — серьезно сказал Гарри. — Следующие два дня — скидка 20 процентов. При необходимости возможен беспроцентный кредит сроком до полугода. Справитесь!
— А если работа продлится больше четырех дней?
— А больше четырех она не продлится. После четырех я в отпуск уезжаю. На остров Мадейра. Не бывали?
— Не-а. Но говорят, там здорово.
— Не то слово. И главное — преступности вообще нет. Люди в домах дверей не запирают, представляете?
…Дорога прошла без особых приключений, уже к Тонбриджу Сашок окончательно протрезвел, и его тут же стало одолевать мучительное чувство стыда за то, что он так разоткровенничался перед Гарри насчет Насти. Чтобы это чувство заглушить, Сашок тараторил без умолку, периодически вспоминая о вещах, о которых надо было бы говорить шепотом. Гарри же казался самым благодарным слушателем на свете, жадно впитывающим каждую деталь его эпопеи. Он просил Сашка рассказывать вновь и вновь одни и те же эпизоды, не уставая в нужных местах подавать голос: «You don’t say!», «Really?» и прочее. Несколько раз, правда, он задавал Сашку странные вопросы, например, обсуждают ли Анна-Мария и ее родители биржевые сводки, есть ли у ее отца контакты в Сити (на что Сашок отвечал: ну разумеется! В какой же уважающей себя английской семье не обсуждают «Футси» — главный индекс лондонской биржи— и не имеют знакомых в Сити?). После чего Гарри запнулся, словно обдумывая, как осторожнее сформулировать следующий вопрос, но задать его не успел: «Ландон Бридж», — объявил хриплый голос кондуктора.
Сашок еле успел собраться и, помахав Гарри рукой и крикнув: «Си ю!» — скоро увидимся, дескать, — выскочил из вагона на знакомую платформу. Поезд тут же тронулся, и мимо проплыло окно вагона и лицо Гарри с застывшим на нем вопросительным выражением. «Шпионить поехал», — подумал Сашок, и от этой мысли ему снова стало не по себе, даже, можно сказать, противно.
«Зря я согласился на эту авантюру», — тоскливо думал он, бредя по Лондонскому мосту и не замечая ничего вокруг. Ему снова виделся тот невероятный человек… Он вспоминал, какое жуткое испытал чувство, когда вдруг будто увидел себя со стороны. («Да уж, — согласился внутренний голос, — дает по шарам лучше всяких ред буллов».) И когда он разглядел его спутницу — то ли Анну-Марию, то ли Настю. («Нет, ты сразу просек, что это Настя, не прикидывайся», — занудничал голос.) Неужели это правда суперагенты какие-то, которые хотят занять в жизни место Сашка и его жены? Как обидно, они ведь с Аней-Машей еще и не начали жить как следует, все у них еще впереди, все еще так здорово могло бы получиться! Почему кто-то имеет право во имя каких-то дурацких шпионских целей взять и отнять у них будущее? Или нет, все это бред, в наше время такого не бывает, разве что в кино. Ну а кто же они тогда такие, все эти люди? Актеры, бандиты, инопланетяне?
«А все может быть, — подвел безрадостный итог внутренний голос и добавил: — Завязывай размышлять. Мы пришли. На работу настраиваться надо».
И действительно, Сашок обнаружил себя стоящим у входа в «Сенчури билдинг». Вот уж куда не хотелось ему сейчас идти! Вот уж кого не было желания видеть, так это Синюху. Ведь еще извиняться униженно придется.
«Нет, не буду лебезить перед ним, пройду себе на рабочее место как ни в чем не бывало, и пусть хоть увольняет, индюк беспощадный! А всякие там внутренние голоса могут утереться, если им что-то не нравится», — постановил Сашок.