Английские привидения
Шрифт:
Третье письмо было послано лорду Галифаксу маркизом Хантингтоном.
«В воскресенье, 18 августа, в четверть двенадцатого вечера я видел привидение, стоявшее в дверях моей комнаты и смотревшее не на меня, а мимо. Я ночевал в доме священника и заметил призрак, когда повернул налево с лестницы, в которой три пролета, и посмотрел в коридор длиной ярдов в одиннадцать, в конце которого находилась моя комната. Пока я поднимался по третьему пролету, в котором всего шесть ступеней, мне показалось, что кто-то там стоит, но я не придал
Я сразу понял, что это призрак, но испугался лишь потом. Он ниже среднего роста, лет пятидесяти пяти или около того. У него необычно круглое лицо – или скорее слишком широкое по отношению к длине, – изборожденное глубокими морщинами. Блестящие глаза. Лицо могло бы принадлежать старой женщине, если бы не подбородок, покрытый недельной седой щетиной. На голове капюшон, длинная одежда наподобие накидки. Капюшон и плечи, вероятно, серые, но низ одежды черный или коричневый. За спиной у меня горела лампа, в руке была свеча, поэтому голова и плечи призрака были освещены довольно ярко, тогда как нижняя часть оставалась в тени. Призрак вовсе не был прозрачным, он был плотным и реальным».
Стена комнаты, в которой спал маркиз, на самом деле была частью древней монастырской стены.
Викарий, о котором пишет мать маркиза Хантингтона, преподобный Макнабб, видел призрак всего однажды. Тот стоял в той же позе, в которой его видел маркиз, и казался таким реальным, что викарий обвинил его во вторжении в чужой дом. Затем призрак исчез. Вероятно, в прежние годы его видели и другие люди.
Голоса
Мистер Уэйленд из Вата поведал эту историю преподобному Фредерику Джорджу Ли, а тот включил ее в свою книгу «Проблески в сумерках» (1884).
«В 1829 году мой отец купил возле Бристоля небольшой удобный дом с двумя акрами земли, называвшийся „Горячий ключ“.
Дом стоял за пределами деревни, неподалеку от местной церкви. Отец решил обосноваться здесь, оставив карьеру юриста и дом в Лондоне. Он полагал, что сделал выгодное приобретение. Дом был ветхим, однако его владелец обещал привести его в полный порядок при условии, что вернет часть затраченных средств, предоставив новому владельцу право полной и бессрочной собственности. Весной 1831 года все формальности были улажены.
В апреле отец с моей младшей сестрой, слугой и двумя служанками поселились в новом доме, но через две недели обе служанки захотели уволиться. Они утверждали, что в доме обитают призраки – большой обезьяны и гигантского черного пса. То одно, то другое из этих существ появлялось в комнатах или проходило мимо в коридорах и на лестнице. К тому же повсюду раздавались странные звуки. На пустом чердаке было страшнее всего: казалось, там кого-то душат; временами шум доносился из внутреннего двора – как будто там жестоко избивали человек двенадцать.
Вознамерившись выяснить причину этих звуков, служанки ничего не увидели и не услышали. Во дворе было тихо, как в могиле.
Призвали несколько деревенских жителей, однако те согласились нести караул только при зажженных свечах и в большой компании. По этой причине шум раздавался лишь на чердаке, однако около полуночи во внутреннем дворе появились призраки обезьяны и гигантского черного пса, их видели одновременно пять человек. Казалось, животные выбрались сквозь закрытую решетку из большого подвала во флигеле и устремились в темноту за оградой. Домочадцы и крестьяне видели призраков не меньше двенадцати раз, хотя мой отец и слуга (оба слышали странные звуки) ничего не видели.
В начале ноября 1831 года, после того как мой отец уже дважды или трижды поменял слуг, он проснулся среди ночи от душераздирающего крика, доносившегося (как ему показалось) с крыши дома. Одновременно он услышал шум: как будто дюжина рабочих, переговариваясь, снимала черепицу и швыряла в сад. Он вскочил с постели, накинул кое-что из одежды и халат, разбудил слугу и поспешил вместе с ним к входной двери, захватив с собой заряженные пистолеты и ружье. Они рассчитывали встретить там воров, или лунатика… Но, отворив дверь и оглядевшись, они никого не увидели и не услышали ни звука. Черепица была на месте, сад абсолютно пуст и тих.
Подобные события, разнящиеся лишь в деталях, происходили вновь и вновь. Мой отец, человек совершенно прозаический и лишенный воображения, пришел к необычному выводу, что в доме обитают привидения – что, конечно, соответствовало истине, – и в 1832 году продал его отошедшему от дел бристольскому купцу.
Тот, в свою очередь, как мне сказали, счел свою жизнь там невыносимой, но не сумел избавиться от дома и сделал из него три коттеджа. Однако никто не соглашался жить и в коттеджах, ибо там все осталось по-прежнему.
Об этом месте пошла дурная слава, окна пустующего дома разбили, здание со временем обветшало, и через несколько лет его снесли».
Маленькая девочка
Следующий рассказ, вышедший из-под пера «молодой дамы», появился в 1880 году в «Ноутс энд кверис».
«Я собираюсь рассказать о том, что со мной произошло в июле прошлого года, когда я вместе со своими кузинами жила на севере страны в их йоркширском доме. Предыдущим летом я провела там несколько дней, но не видела и не слышала ничего особенного.
На этот раз, приехав рано днем, я отправилась кататься на лодке с одним из родственников, прекрасно провела вечер и наконец отправилась спать, немного утомившись от дневных трудов, но пребывая в отличном расположении духа. Я крепко проспала примерно до половины четвертого, когда стало рассветать. Ненадолго проснувшись, я увидела, что дверь в мою спальню вдруг открылась и тотчас захлопнулась. Я подумала, что это, должно быть, кто-то из прислуги, и крикнула: „Войдите!“
Через некоторое время дверь распахнулась снова, но никто не вошел – по меньшей мере я никого не видела. Почти одновременно зашуршали занавески в гардеробе, стоявшем рядом с моей кроватью, из-за чего мне сделалось немного не по себе, шуршание не прекращалось, и меня охватило крайне неприятное чувство – не страх, а странное мистическое ощущение, что я не одна.