Английский с А. Конан Дойлем. Пиратские истории / A. Conan Doyle. Tales of Pirates

Дойл Артур Конан

Copley Banks had brushed away the priming of the gun (Копли Бэнкс расчистил у пушки запал; to brush away – отметать, отчищать; brush – щетка), and had sprinkled fresh powder over the touch-hole (и насыпал свежего пороху вокруг запального канала; to sprinkle – брызгать, кропить, опрыскивать; посыпать). Then he had taken up the candle (затем он взял свечу) and cut it to the length of about an inch (и обрезал, /сделав/ не более дюйма длиною). This he placed upon the loose powder at the breach of the gun (ее он поставил на рассыпанный порох рядом с казенником пушки; loose – свободный; breach /зд./ = breech – казенная/задняя часть /орудия/). Then he scattered powder thickly over the floor beneath (затем

насыпал порох толстым слоем на пол внизу), so that when the candle fell at the recoil (чтобы, когда свеча упадет при отдаче пушки; to fall; recoil – движение назад /от ужаса, отвращения и т. п./; отдача /оружия/) it must explode the huge pile (она воспламенила огромную кучу; to explode – взрывать; воспламенять) in which the three drunkards were wallowing (в которой валялись трое пьянчуг; to wallow – валяться; барахтаться: to wallow in the mud – валяться в грязи).

 Copley Banks had brushed away the priming of the gun, and had sprinkled fresh powder over the touch-hole. Then he had taken up the candle and cut it to the length of about an inch. This he placed upon the loose powder at the breach of the gun. Then he scattered powder thickly over the floor beneath, so that when the candle fell at the recoil it must explode the huge pile in which the three drunkards were wallowing.

“You’ve made others look death in the face, Sharkey (ты заставлял других смотреть в лицо смерти, Шарки; to make smb. do smth. – заставлять, принуждать кого-л. делать что-л.),” said he; “now it has come to be your own turn (теперь пришла твоя собственная очередь). You and these swine here shall go together (ты уйдешь = покинешь этот мир вместе вот с этими свиньями)!” He lit the candle-end as he spoke (говоря это, он зажег кончик свечи; to light; to speak), and blew out the other lights upon the table (и погасил все остальные огни на столе; to blow out – задувать, гасить /свечу/). Then he passed out with the dumb man (затем вместе с немым он вышел), and locked the cabin door upon the outer side (и запер дверь снаружи: «с внешней стороны»). But before he closed it (но прежде чем закрыть ее) he took an exultant look backwards (он = Копли Бэнкс торжествующе оглянулся назад; to take a look – взглянуть) and received one last curse from those unconquerable eyes (и получил последнее проклятие тех непокоренных глаз; to conquer – завоевывать, покорять; unconquerable – неодолимый, непобедимый; непокоренный).

 “You’ve made others look death in the face, Sharkey,” said he; “now it has come to be your own turn. You and these swine here shall go together!” He lit the candle-end as he spoke, and blew out the other lights upon the table. Then he passed out with the dumb man, and locked the cabin door upon the outer side. But before he closed it he took an exultant look backwards and received one last curse from those unconquerable eyes.

In the single dim circle of light that ivory-white face (в одиноком тусклом круге света бледное, /цвета/ слоновой кости лицо), with the gleam of moisture upon the high, bald forehead (с блестящим от испарины высоким лысым лбом; gleam – слабый свет; отблеск; moisture – влажность; влага; moist – влажный), was the last that was ever seen of Sharkey (таким Шарки видели в последний раз).

There was a skiff alongside (у борта покачивался ялик), and in it Copley Banks and the dumb steward made their way to the beach (и в нем Копли Бэнкс и немой стюард направились к берегу), and looked back upon the brig riding in the moonlight (поглядывая назад на бриг, стоявший в лунном свете; to ride – ездить верхом; стоять на якоре /мор./) just outside the shadow of the palm trees (на самом краю тени от пальмовых деревьев). They waited and waited, watching that dim light (они ждали долго, всматриваясь в тусклое /пятнышко/ света) which shone through the stern port (которое виднелось сквозь кормовой порт; to shine – светить). And then at last there came the dull thud of a gun (и вот наконец раздался глухой удар выстрела: «пушки»; dull – тупой, глупый; приглушенный), and an instant later the shattering crash of the explosion (а мгновение спустя – грохот взрыва и треск раскалывающегося /дерева/; to shatter – разбить вдребезги; расколоть; crash – грохот, треск).

 In the single dim circle of light that ivory-white face, with the gleam of moisture upon the high, bald forehead, was the last that was ever seen of Sharkey.

There was a skiff alongside, and in it Copley Banks and the dumb steward made their way to the beach, and looked back upon the brig riding in the moonlight just outside the shadow of the palm trees. They waited and waited, watching that dim light which shone through the stern port. And then at last there came the dull thud of a gun, and an instant later the shattering crash of the explosion.

The long, sleek, black barque, the sweep of white sand (длинный блестящий черный барк, изогнутая полоска белого песка; sweep – кривая, изгиб), and the fringe of nodding, feathery palm trees (и раскачивающиеся перистые пальмы; fringe – край, кайма; опушка /леса/; feathery – покрытый перьями /о птице/; похожий на перо) sprang into dazzling light and back into darkness again (/все это/ резко проступило в ослепительном свете и снова /скрылось/ в темноте; to spring – прыгать, скакать; неожиданно появиться). Voices screamed and called upon the bay (над бухтой разносились крики и мольбы /о помощи/; call – зов, крик; призыв).

Then Copley Banks, his heart singing within him (Копли Бэнкс с поющим сердцем внутри него) touched his companion upon the shoulder (тронул своего товарища за плечо), and they plunged together into the lonely jungle of the Caicos (и они вместе погрузились в дикие джунгли Кайкоса; lonely – одинокий; пустынный, необитаемый).

 The long, sleek, black barque, the sweep of white sand, and the fringe of nodding, feathery palm trees sprang into dazzling light and back into darkness again. Voices screamed and called upon the bay.

Then Copley Banks, his heart singing within him touched his companion upon the shoulder, and they plunged together into the lonely jungle of the Caicos.