Англо-Бурская война (1899–1902)
Шрифт:
Как уже отмечалось, лагерь Клементса располагался у отвесной скалы, на вершине которой он разместил четыре роты 2-го Нортумберлендского фузилерского полка. Этот хорошо укрепленный пост находился на тысячу футов выше, чем лагерь. Внизу находились основные силы – еще две роты фузилеров, четыре роты полка Йоркширской легкой пехоты, 2-й полк конной пехоты, конница Китчинера, части территориальной конницы и артиллерия. Последняя состояла из одного тяжелого морского орудия, четырех орудий 8-й батареи Королевской артиллерии и батареи «Р» Королевской конной артиллерии. Общая численность войск составляла пятнадцать сотен человек.
На рассвете – роковой час для сражений в Южной Африке – начался бой. Посты конной пехоты между лагерем и горами заметили впереди движущиеся фигуры. В сумеречном свете они только и смогли различить, что люди одеты в серые одежды, на них широкополые шляпы с перьями, характерные для некоторых наших нерегулярных сил. Постовые спросили пароль, в ответ прогремели убийственные залпы, на которые незамедлительно ответили уцелевшие дозорные. Атака буров была такой стремительной, что прежде чем подоспело подкрепление, все солдаты из пикета, за исключением одного, уже лежали на земле. Единственный уцелевший – Дейли из Дублинского полка – не отступил,
Жестокий бой, длившийся один час, завершился, хотя и ценой больших потерь, полным отражением атаки. И буры, и британцы многих потеряли в этом сражении. Были убиты или ранены почти все члены штаба, но генерал Клементс остался цел и невредим. С обеих сторон было убито по пятьдесят-шестьдесят человек. Но казалось плохим признаком, что, несмотря на плотный орудийный огонь, буры все еще держатся на западном фланге. Может, они собираются наступать вновь? Явных признаков не было никаких. Тем не менее, группы солдат ожидали, поглядывая на отвесные скалы над ними. Чего же они ждали? Ответом стала неожиданно начавшаяся убийственная пальба из маузеров по вершине – британские пехотинцы ответили на нее дружными залпами.
Теперь Клементсу должно было стать абсолютно ясно, что нападение со стороны его старого врага Деларея далеко не случайно, это был хорошо продуманный план, и отряд, напавший на его солдат, по меньшей мере вдвое больше, чем его собственный. Лагерь Клементса все еще находился под угрозой солдат, атаку которых он только что отбил, в этой ситуации он не мог отправить подкрепление на высоту и тем самым ослабить его. Но грохот ружейного огня звучал все сильнее и сильнее. Становилось ясно, что главное наступление осуществляется именно там. Там, наверху повторялось сражение у Маджуба-Хилл. Плотная масса стрелков приближалась с нескольких сторон, двигаясь на центр позиции. Фузилеры значительно уступали в численности, а война в горах – это именно то, в чем буры имеют преимущество над солдатами регулярных войск. Гелиограф на высоте взывал о помощи. Он подавал сигналы о тяжелых потерях и большом количестве атакующих. Буры быстро сомкнули фланги, и фузилеры уже не могли дать должный отпор. До самого последнего момента гелиограф продолжал подавать сигналы о том, что наступающие превосходят британцев числом, что все попытки противодействия разрушаются сильнейшим натиском победоносных буров.
Боестолкновение конных пехотинцев произошло в половине пятого. В шесть часов началось наступление на высоту, и Клементс в ответ на эти отчаянные сигналы гелиографа послал на подмогу сотню человек из территориальной конницы, из эскадрона флейтистов и Девонского эскадрона. Вскарабкаться на отвесный утес в сапогах со шпорами, имея при себе ружье и патронташ, – весьма трудная задача, однако грохот сражения, доносившийся сверху, поддерживал их в пути. Но, несмотря на все усилия, они добрались туда лишь затем, чтобы разделить горечь провала. Когда первые, тяжело дышащие йомены достигли плато, буры уже сметали остатки Нортумберлендских фузилеров, дойдя до края обрыва. Один за другим йомены бросались к самому краю пропасти, пытаясь найти хоть какое-нибудь укрытие от адского, в упор огня. Капитан Муди из штаба, который шел первым, был застрелен. Был убит и Пурвис из эскадрона флейтистов, который следовал за ним. Остальные, перепрыгивая через лежащие тела, бросились к небольшому окопу и попытались продолжить бой. Лейтенант Кэпмбелл, отважный молодой офицер, погиб, пытаясь вывести из-под огня своих людей. На высоте из двадцати семи фузилеров шестеро были убиты, а одиннадцать ранены. Так же велики были потери Девонского эскадрона. Йомены, не добравшиеся до вершины, находились в абсолютно безвыходной ситуации, поскольку буры вели по ним огонь, находясь в надежном укрытии. Британцам не оставалось другого выхода, и они сдались. К семи часам вечера все британские солдаты, находящиеся на высоте, были убиты, ранены или взяты в плен. Но не соответствует действительности утверждение, что закончились боеприпасы; фузилеров превзошел числом и победил превосходящий в искусстве стрельбы противник.
Редко генерал оказывался в такой сложной ситуации, как Клементс, и редко кто выходил из столь сложного положения достойно. Ситуация сложилась критическая: Клементс не только потерял больше половины своих солдат, но и лагерь его находился на непригодной для обороны позиции, а все его войско оказалось под смертельным ружейным огнем, который велся с утеса. От горы до лагеря было от 800 до 1000 ярдов и град пуль обрушивался на него. Насколько беспощаден был огонь, можно судить по тому факту, что маленькая ручная обезьянка, крошечное существо, принадлежавшее подразделению йоменов, была трижды ранена, правда, она выжила, став ветераном с настоящими боевыми шрамами. Те, кто был ранен в самом начале боя, оказались в ужасном положении: они лежали на открытой местности под убийственным огнем, «как беспомощная тетушка Салли» – так рассказывал один из них. «Мы должны поднять красный крест, или нас сотрут с лица земли, – продолжает тот же очевидец, капрал Цейлонской конной пехоты. – У нас была наволочка, но не было красной краски. Затем нам в голову пришла одна идея – мы нарисовали вертикальную полосу моей кровью, а горизонтальную – кровью Пола». Приятно добавить, что буры с уважением отнеслись к этому мрачному знамени. Становилось очевидно, что вопрос заключался не в том, можно ли продолжить сражение, а в том, возможно ли спасти орудия. Оставив горстку йоменов, конных пехотинцев и конников Китчинера преградить путь бурам, которые уже начали спускаться по тому же отвесному обрыву, по которому ранее поднимались йомены, генерал сосредоточил все свои усилия на том, чтобы спасти большое морское орудие. Трупы быков и мулов лежали грудами, из сорока волов осталось только шесть, и ситуация казалась настолько безнадежной, что уже дважды под орудие закладывали динамит, чтобы взорвать его. Однако каждый раз вмешивался генерал, и, наконец, подгоняемое огнем автоматической пушки, огромное орудие медленно двинулось вперед; скорость движения возросла после того, как за веревки взялись солдаты, а шесть быков, хрипя, побежали. Это отступление прикрывали менее крупные орудия, которые поливали шрапнелью вершину холма и буров, спускавшихся в лагерь. Как только большая пушка оказалась в безопасности, вслед за ней подняли на передки и начали выводить другие орудия, их отступление прикрывала горстка конной пехоты, на долю которой в этом сражении приходится основная заслуга. Куксон и Брукс вместе с 250 солдатами в течение нескольких часов спасали Клементса от полного разгрома. Лагерь был оставлен, и все запасы – четыре сотни отборных лошадей, а самое главное два вагона боеприпасов, достались победителям. Тем не менее, спасти все свои орудия, уже после того как вышла из строя половина его войска, подвергшегося нападению численно превосходящего и более мобильного противника, было подвигом, в значительной мере компенсировавшим неудачу; таким образом, этот эпизод скорее укрепил, а не подорвал веру солдат в генерала Клементса. Отойдя на пару миль, он развернул большое орудие и с холма под названием Йоменри-Хилл открыл огонь по лагерю, который грабили толпы буров. Он действовал так отважно, что ему удалось продержаться со своим ослабленным отрядом до четырех часов пополудни, и ни одна атака не была предпринята против него, хотя весь день он находился под орудийным и ружейным огнем. В четыре часа вечера Клементс начал отступление, которое продолжилось до находящегося на расстоянии в двадцать миль Ритфонтейна, которого он достиг в шесть часов следующего утра. Его изможденные солдаты оставались на ногах в течение двадцати шести часов, из них четырнадцать часов они были в сражении, но горечь поражения смягчало сознание того, что каждый, от генерала до солдата, сделал все, что было в его силах, и что оставалась надежда вскоре поквитаться.
Потери британцев в бою при Нуитхедахе составили 60 убитых, 180 раненых и 315 пленных, все они, несколько дней спустя, были доставлены в Рюстенбург. О потерях буров, как обычно, трудно говорить наверняка, но все указывает на то, что их потери были не менее тяжелыми, чем у британцев. В самом лагере шел продолжительный бой, во время которого бюргеры были жестоко потрепаны, была схватка на горе, где они подставились с необычной бездумностью, и, наконец, – последний обстрел шрапнелью и лиддитом. Все свидетельства говорят о том, что их атака была более открытой, чем обычно. «Их скашивали по двадцать человек, но это не имело никакого эффекта. Они стояли как фанатики», – рассказывает один из очевидцев. С начала и до конца они проявляли удивительную отвагу. Большая заслуга в том искусном и внезапном сосредоточении войск, всю силу которых они бросили на незащищенные порядки британцев, принадлежит их лидерам. Всего около восьмидесяти миль отделяют Вармбат от Нуитхедаха, и кажется странным, что наше разведывательное управление находилось в неведении относительно передвижения таких крупных соединений.
2-ая кавалерийская бригада генерала Бродвуда дислоцировалась к северу от Магализберга, в двенадцати милях от Клементса и представляла собой следующее звено в цепи британских войск. Похоже, однако, что Бродвуд не осознал всей важности сражения и не предпринял никаких активных действий, чтобы принять в нем участие. Если Колвила можно упрекнуть в том, что он слишком медлил «двигаться на пушки» у Саннас-Поста, то можно настаивать на том, что Бродвуд, в свою очередь, не продемонстрировал достаточной энергии и здравомыслия в данном случае. Утром 13-го солдаты его отряда могли слышать сильную стрельбу на востоке и даже могли видеть, как разрывались снаряды на вершине Магализберга. Расстояние составляло всего лишь 10–12 миль, а поскольку его пушки фирмы «Элзуик» имеют дальность стрельбы 5 миль, то небольшое продвижение вперед позволило бы ему осуществить отвлекающий маневр на фланге буров и таким образом ослабить их давление на силы Клементса. Небольшая численность отряда Бродвуда компенсировалась чрезвычайной мобильностью. Непонятно по каким причинам, но никакого эффективного продвижения вперед Бродвудом предпринято не было. Узнав об исходе боя, он отошел назад к Рюстенбургу – ближайшему британскому посту, и его отряд оказался в опасной изоляции.
Тем, кто ожидал, что генерал Клементс скоро возьмет свое, не пришлось ждать слишком долго. Через несколько дней он вновь оказался на поле боя. Остатки его прежнего отряда были, однако, отправлены в Преторию на переформирование, и от войска ничего не осталось за исключением 8-й батареи Королевской артиллерии и неукротимого мощного орудия со следами от пуль, оставленными в Нуитхедахе. С ним также была батарея «F» из подразделения Королевской конной артиллерии и отряд конной пехоты под командованием Алдерсона. Наиболее важным было взаимодействие с генералом Френчем, который вышел из Претории, чтобы также принять участие в этих операциях. 19-го числа, всего лишь через пять дней после своего поражения, Клементс оказался на месте прежнего сражения, ведя бой, возможно, с теми же самыми солдатами. Однако на этот раз элемента внезапности не было, и британцы смогли подойти к выполнению этой задачи продуманно и методически. В результате 19-го и 20-го буры были выбиты с ряда позиций и вытеснены из этой части Магализберга, понеся значительные потери. Вскоре после этого генерал Клементс был отозван в Преторию, чтобы принять командование 7-й дивизией, в связи с тем, что генерал Такер был назначен военным комендантом Блумфонтейна, сменив на этом посту отважного Хантера, который, к сожалению всей армии, был отправлен домой по инвалидности. Генерал Каннингем с этого момента принял командование отрядом Клементса, который прибыл обратно в Магализберг.
13 ноября была предпринята первая из серии атак на посты вдоль железной дороги Делагоа. Ответственность за эти вылазки лежит на отряде Вилджоена, который, стремительно двигаясь с севера, напал на небольшие гарнизоны Балморала и Вилге-Ривера – станций, находящихся на расстоянии приблизительно шести миль друг от друга. В первом находился отряд «Баффс», а во втором – Королевские фузилеры. Атака была проведена хорошо, но в обоих случаях она была отбита и нападавшие понесли тяжелые потери. Пикет «Баффс», потеряв шесть человек убитыми и девять ранеными, был захвачен при первом натиске. Но это никак не повлияло на общее положение, и повторная атака дорого обошлась бурам.