Анима 3
Шрифт:
— Бывали и такие?
— А то ж, — прокряхтела старушка. — Изб старый, колец под корой много. А в человеческих костях много кальция, полезно для здоровья. Пошли уже, нечего мокнуть тут.
Если ты встречаешь древнего духа, живущего в диких землях, твоя жизнь тебе не принадлежит. Либо ты подчиняешься и надеешься, что тебя отпустят на все четыре стороны, либо можешь случайно споткнуться о порожек и провалиться в стену.
Поднимаясь по корням, изогнувшимся в форме ступенек, я подумал, что зря я так переживал за истекающий заряд Резчика.
Глава 4
Раз Судья сказал, что шесть кучек пепла — адепты Ковена, значит так и есть
— Хороший чай, сама собирала. Чевой нос воротишь? Думаешь, что отравлю? — усмехнулась Яга.
Без маски-черепа она оказалась вполне себе милой на вид старушкой с морщинистым лицом, седыми до корней волосами, но очень яркими глазами с цепким взглядом. А еще у нее были идеально ровные зубы.
Я сделал осторожный глоток, но на вкус чай оказался гораздо лучше, чем по запаху. Травянистый, но сладкий и с терпким привкусом чего-то ягодного, с легкой кислинкой.
Умереть от яда я не боялся. Нет, если она захочет, то наверняка сможет убить меня, даже если я спрячусь в тенях. Но быстро у нее вряд ли получится, потому что я пока еще нужен Небожителям. А раз ошейник можно было так легко снять, то защита не в нем, а на мне. Да и многовато было бы функций для одного артефакта.
— На мне же сейчас защитных усилений висит не меньше десятка, — бросил я пробный шар.
— Светишься, как ель в канун нового года, — кивнула старушка. — Сразу три канала душ создали, чтобы другие за тебя умирали. Об этом тоже расскажи, но сначала про того старого пройдоху.
Я огляделся по сторонам. Лес за окном постоянно перемещался, хотя понятно, что это мы двигались, хоть я этого вообще не чувствовал. Мы сидели в довольно просторной, хоть и скромной комнатке, на обычных деревянных лавках, за обычным деревянным столом. Пили чай из глиняных чашек.
На столе были блюдца с сушеными и свежими ягодами, мед, варенье, мягкие булочки, которые госпожа Яга сама пекла. Из удобств разве что волчьи и медвежьи шкуры. Изб не любил огонь, как я понял из пояснений старушки, так что она раскаляла специальные камни, которые кипятили воду, которая, в свою очередь, давала тепло для печи и всех комнат. Горячую воду Изб любил.
Я макнул булочку в малиновое варенье и отправил в рот, наслаждаясь вкусом. Чай и тепло действительно вернули хорошее расположение духа. Я начал рассказ, потому что понимал, что выбора у меня не было.
А в процессе понял, что давно хотел с кем-нибудь поговорить обо всем этом. Рассказал, как Эзотерик забрал меня из Москвы, из больницы, пообещав месть красноволосому ублюдку. Как потом попытался убить, затем передумал, взял в ученики, тренировал, заставил стать Именователем, чтобы я завершил то, что не успел сделать он.
И так, плавно, перешел к теме нашего похода.
— Философский Храм, — произнесла старушка, подливая мне чай. — Это плохое место, проклятое. Оно не несет счастья, лишь горе любому, кто к нему прикоснется.
— Уж я-то знаю, — кивнул ей, принимая чашку. — Уж поверьте, у меня вся жизнь наперекосяк из-за этого храма.
— Жизнь у тебя наперекосяк, потому что судьба у тебя такая.
— Да нафиг такую судьбу.
— Это ты зря, судьбу гневить не следует. Она дама справедливая, но суровая.
— Пока что мне от нее ничего хорошего не перепало.
— Разве? — усмехнулась старушка. — Что-то я не вижу в вашем караване толпы обоеруких учеников Эзотерика, что в перерывах между жизнью играют в карты со своими покровителями.
— Про покровителя я ничего не говорил, — нахмурился я.
— А мне и спрашивать не надо. Запомни, Эзо. Кому многое дается, с того и спрос выше. Ты пешка на шахматной доске высших сил, но даже пешка может стать ферзем.
— Да, только шахматы на десятерых, а правила никто не объяснил.
— На тринадцать, если быть точным, — усмехнулась она. — Но в Храм я тебя все равно не пущу. Плохое это место.
Я напрягся, разглядывая маленькие листочки в чашке.
— И остальных не пущу, — продолжала она. — Я всю свою жизнь оберегала это место от любопытных глаз. А эти твои хозяева туда не тропу, а целую дорогу выстроят для всех желающих.
— Вы не совсем понимаете. У меня нет желания дарить бессмертие этим ублюдкам. Но я должен их довести. Если хотите помочь, то лучше…
— Не хочу, — отрезала она. — Я знаю, что ты хочешь сделать в Храме. Что твой покровитель хочет сделать. Учти, мальчик, он может как довести тебя до края доски, сделав ферзем, так и разменять на чужого ферзя, если ему это будет выгодно. А обменять пешку на ферзя всегда выгодно, была бы возможность.
— У меня все равно нет выбора. Они поведут колонну к Храму, а я останусь главным проводником, больше некому. Вы можете убить меня…
— Давно убила бы, если б это помогло, — махнула она рукой. — Нет, придется по старинке действовать. Думаешь, первый караван по носу щелкать придется?
— Там больше тысячи людей.
— Людей там меньше половины. Остальные проклятые Анимой. Даже если сотня-другая дойдет, повторять им такой путь-дорогу не захочется.
Я хотел было ляпнуть про то, что у них с собой одноразовые порталы и призыватели-строители, готовые возвести небольшую крепость за три дня. Но в этот раз решил промолчать. Дойти до храма было и в моих интересах.
— Знаете, — начал было я, но затем широко зевнул. — Простите, не выс…
— Пался, похоже, — договорил я и резко встал на ноги. — Вот и поговорили.
Я стоял на той же самое полянке, возле того самого дерева, где впервые увидел волшебного ворона. Неподалеку дремал охранник, как и часовые. Стояла глухая ночь, без Взгляда даже не разглядел бы ничего.
Потер зажившую шею, покрутил корпусом, немного размялся. Чай оказался действительно хорош, я чувствовал себя просто прекрасно. Дождь временно закончился, но грязи меньше не стало.