Анима: Золотой стриж. Серебряный ястреб. Медная чайка
Шрифт:
Нил уронил руки на снег и зажмурился. На него навалилась такая беспросветная тоска, что он сейчас и крупицу золота не смог бы создать. Тут-то Кадет его и прикончит. Лучше уж не смотреть.
– Если ты вернешь купол, на всех Ястребов, которые тут будут в это время, падет тишина, – повторил Кадет. – Они больше не будут слышать приказы.
Нил открыл
– Вы… Вы не сможете сами решить, что делать. На этот случай ведь нет правила, а от этого у вас в голове все перегорает. – Кадет отрывисто кивнул, и Нил вскочил. – Они вылетят за купол, чтобы получить инструкции. И не смогут влететь обратно. И тогда мы всех спасем. – От «мы» Кадет скривился, и Нил поправился. – Я, не мы. Спасибо. Огромное спасибо.
Он бросился через лес, не сомневаясь, что выйти из владений лесовика будет легко, стоит только захотеть, но Кадет опять позвал его:
– Эй. У тебя хоть какой-то план есть? На случай, если Ястребы найдут.
– Буду действовать по обстоятельствам.
– Это значит «нет». – Кадет помолчал. – Ты опять поступаешь, как они. Доверяешь важное дело случайности и надежде.
«Они» на этот раз явно значило «золотые волшебники». Нил неопределенно махнул рукой, показывая, что придумает что-нибудь, но Кадет перегородил ему путь.
– Тебя прикончит первый же патруль. Против них у тебя ни единого шанса. Ваша магия чужда насилию, а они будут действовать на уничтожение.
– Ты умеешь вселить надежду, как никто.
– Я не собираюсь ничего вселять. Просто иду с тобой.
Нил моргнул.
– Со мной?
– Не переспрашивай, это глупо. Одно из условий удачного плана – его внезапность. Им не придет в голову, что я мог… мог… мог… Оказать тебе содействие, – через силу закончил он.
– Ты пойдешь со мной, чтобы… мне помочь? – При слове «помочь» Кадет опять скривился, но медленно кивнул. – Ты уверен?
– Мы думаем со скоростью, превышающей вашу. Да, я уверен, – холодно сказал Кадет. И когда Нил уже решил, что он больше ничего не скажет, вдруг прибавил: – Мне кажется, это я тебя вернул. Там, в месте силы. Теперь даже не знаю, стоило ли.
– Как – ты? – не понял Нил.
– Когда я тебя убил, мне почему-то было… неприятно, пусть я и действовал по инструкции. Нам нельзя чего-то хотеть, но… Но я хотел, чтобы ты ожил. Подумал об этом много раз подряд. Волшебство уже покидало землю, но она меня послушала. Я этого не ожидал.
– Для земли все возможно, – ответил Нил, стараясь не показывать, как он растроган. День открытий, что тут скажешь. – Я поэтому начал понимать ваш язык? Из-за того, что это ты попросил ее меня вернуть?
– Скорее, потому, что я убил тебя тем ножом, которым… На нем были остатки моей крови.
Кадет сжал одной рукой запястье второй, и Нил вспомнил про его шрамы. И улыбнулся, пытаясь вложить в эту несчастную дрожащую улыбку все: что он прощает, и благодарен за помощь, и надеется, что у них все получится. Лицо у Кадета стало такое, будто еще секунда, и он передумает, так что Нил решил не испытывать судьбу и, обернувшись к избушке лесовика, замахал рукой. Никого не было заметно, но он не сомневался: оттуда наблюдают.
И точно: отблески огня, которые можно было разглядеть сквозь приоткрытые ставни, вспыхнули ярче, словно прощаясь, и дом начал растворяться в воздухе.
– Прости за дверь! – крикнул Нил. – И за стену! Я потом все починю!
Ему не ответили – дом уже исчезал, а с ним исчезали и елки, и пруд, и снег. Нил с ужасом понял, что они сейчас окажутся посреди деревни, окруженные толпой Ястребов, и беспомощно сжался, но когда снежный лес совсем растаял, под ним оказался другой: осенний, просторный и пустой. Высоко в древесных верхушках, прямо под серым небом, тихо переговаривались лесные птицы.
– Где мы? – негромко спросил Кадет, скользя взглядом по небу. – Куда именно ты пожелал оттуда выйти?
Конец ознакомительного фрагмента.