Анима
Шрифт:
— Ты по делу или так, проведать заскочил? Давай, я чайку нам соображу.
За спиной звякнул колокольчик, в помещении повеяло сильным запахом дешевого одеколона и сигаретного дыма.
— Здорова, Степаныч, — услышал я бодрый тонкий голосок.
Обернувшись, заметил двух молодых парней примерно своего возраста. Одеты они были броско, ярко и оттого нелепо. Брюки, пиджаки поверх длинных футболок с аляповатыми принтами. На ногах цветастые кроссовки, в ушах золотые серьги, на шее толстые цепи и множество татуировок.
— Как житуха? — самый молодой, с наполовину выбритой головой, прошел к стойке и посмотрел на меня. — Эт че за кент? Клиент?
— Друг, — бросил Степаныч и протянул пареньку плотный конверт.
Молодой был каким-то то ли дерганым, то ли, наоборот, слишком развязным. Постоянно шатался из стороны в сторону и переминался с ноги на ногу, даже когда стоял на месте. Словно ему одновременно хочется в туалет по-большому и танцевать.
Второй выглядел не лучше, так еще и в огромных солнцезащитных очках. Но хоть не дрыгался постоянно. Третьего парня я видел через стеклянную дверь, он стоял на улице, спиной ко входу. Дерганый же, тем временем, развернул конверт и принялся пересчитывать рубли.
— Лютый передает, — произнес он, не отрывая глаз от купюр. — Со следующей недели аренда повышается.
— Опять? — нахмурился Степаныч.
— Не опять, а снова, — чуть ли не прокричал парень и громко заржал, словно это была классная шутка. — Понял? Так что давай, не расслабляйся тут.
Колокольчик жалобно звякнул, когда дверь за двумя ряжеными закрылась. Но вот острый запах одеколона и духов остался.
— Лютый? — спросил я.
— Очередной бандос, — отмахнулся Степаныч. — Держит северную часть Тушино.
— А что случилось… — я постарался припомнить кличку бандита, на которого работало немало детей. — С Огурцом?
— С Огурцом? — усмехнулся механик. — Его грохнули люди Барона. Барона потом выбили Отморозки. А Отморозков не так давно выдавили люди Лютого.
— И как оно сейчас?
— У них пока еще терки с Отморозками, — пожал плечами Степаныч. — Как обычно, постреляют, потом успокоится, устаканится все. Но тебя-то такие вещи вообще не должны волновать, — кивнул он на мою руку. — Ты сам-то какими судьбами?
— Да вообще просто, хотел узнать, чем Москва дышит, может дело себе какое найти.
— Ну, это ты совсем не по адресу, — усмехнулся он.
Мы поболтали немного, Степаныч в делах призывателей не был силен, но сказал, что в Тушино есть небольшая группа вольных, которая живет в общаге на севере. Еще знал, что в районе речного порта есть подпольный бар под названием «Фортуна». И там часто собираются призыватели, но сам он там ни разу не был.
Выйдя на улицу, решил для начала переговорить с местной группой вольных призывателей. Они наверняка должны дать несколько советов. Но до общежития дойти мне было не суждено. На улице уже вечерело, так что я не хотел терять время.
Однако троица людей Лютого решила иначе. Ко мне подкатил старенький пикап, в кузове которого сидел один из бандитов, который в мастерской вел себя молча.
— Эй, друг. Куда такой красивый намылился? — спросил дерганый, который, похоже, был главным в тройке. — Тормозни, базар есть.
Пикап внаглую заехал на тротуар прямо перед моим носом и остановился. Вся троица моментально окружила меня, обдав запахом табака и блевотного одеколона. Будь я простым человеком, у меня бы уже глаза начали слезиться.
— Ты с какого района будешь?
— Местный, — честно ответил я. — Из сирот.
— Да? Что-то я твою харю здесь не припомню. И курточка у тебя модная, — потрогал он меня за рукав.
— Отлучался ненадолго. Чего хотели?
— Вопросы тут я задаю, — продолжал раскачиваться дерганый. — Десяточки не найдется?
— Не найдется, — улыбнувшись, ответил я.
— А если по карманам пошуршать?
— Даже если в задницу мне заглянешь, не найдешь.
— Ты чего такой борзый? С пацанами так не принято базарить, мы тебе не шобла.
— По мне так вы шпанье малолетнее. И поверьте, вы со своими тупейшими наездами в этот раз серьезно ошиблись. Во-первых, у меня вообще ни копейки за душой, во-вторых, я вам явно не по зубам.
— Это мы сейчас можем проверить, — оскалился дерганый.
Все произошло как-то слишком быстро. Водила вскинул руку, замахиваясь арматурой, но не успел нанести удар. Я рывком притянул его к себе, и мой лоб впечатался парню аккурат в переносицу. Арматуру успел перехватить и выставить так, что молчаливый просто напоролся на нее лицом и отскочил.
Дерганого легонько пнул под колено и потянул заваливающееся тело на себя. Его голова влетела в боковое окно пикапа, по тротуару зазвенели стекла.
Короткий удар в челюсть, и водила падает на задницу. Я обманчиво медленно делаю шаг к тихоне, он замахивается кастетом, но с его скоростью это несерьезно. Просто смещаюсь в сторону на подшаге и пробиваю локтем в челюсть.
Второй потенциал уничтожения против трех уличных малолеток. Даже если бы они могли достать меня своими ударами, то устали бы бить. Знаю, мой поступок не отбрасывает тени, но не я это начал.
Но карманы все же проверил. Все трое были простыми людьми. Конверты с деньгами брать не стал, не хочу, чтобы из-за меня у Степаныча или других работяг были проблемы. А вот остальную наличку выгреб подчистую.
Негусто, пятнадцать рублей с мелочью. У дерганого взял складной нож и с размаху вонзил его в колесо внедорожника. Пусть поработают руками, раз не могут головой.
Общага, где жили вольные, располагалась на самом севере трущоб, возле выезда на МКАД. Тут было на удивление пусто, хотя прямо во дворе горел костер, с установленным над ним вертелом. Подойдя ближе, заметил и тазик с маринованными кусками мяса. На земле были разбросаны овощи, а на столике в покосившейся беседке стояла открытая бутылка водки.