Анна и змеиный царь
Шрифт:
Призрак даже помутнел.
– Не то, чтобы... неприятный. Для меня.
– Так может, ты с духом соберешься, а мы через месяц приедем?
– вкрадчиво предложил Эреш. И был остановлен взмахом руки Михея.
– Нет! Не надо...
Аня облокотилась об Эреша, который обнял ее правой рукой за талию, и оба приготовились внимать.
История получилась грустной.
Михей родился еще до революции, и мировоззрение у него было вполне определенным. Воевал, да... В гражданскую он был еще мал, а вот
Состояние - представляете?
Аня с Эрешем почему-то переглянулись - и кивнули. Мол, да, представляем.
Сначала Михей воевал за родину. К такому боги относятся спокойно, и доброжелательно. Это не христианство, славянские боги другой щеки подставлять не учили. Оно и понятно, иначе бы народ не выжил. Вера воинов и для воинов...
Но!
Михей переступил черту.
Когда погибла его любимая, он сорвался с цепи. Девушка была 'ночной ведьмой'. Что это такое?
Риск. Но не только. Еще их боялись. Немцы их так боялись, что лучше 'ведьмочкам' было живыми в плен не сдаваться. Их буквально на куски рвали, вымещая свою злобу и неполноценность...
Михей сделал для любимой все обереги, но нашелся и с немецкой стороны кто-то знающий.
Самолет сбили. Наташа смогла сделать последнее, что ей оставалось - подорвала себя вместе с теми, кто подошел поближе.
И Михей стал мстить.
Не воевать, нет...
Крови он тогда пролил... разве что детей не убивал. И то - если он без оружия в руках попадались. Остальное его не волновало.
– Меня тогда 'бешеным волком' прозвали, - вздохнул Михей.
– А такого боги не одобряют, нет... Ну и получил я свое. Чужие рода прервал, да не один, вот и мой тоже... оборвали.
– Не до конца, - заметила Аня.
Ее история как раз не смутила. А что такого?
Все мы очень любим орать про общечеловеческие ценности, но тронь наших близких...
Что сделает мать за своего ребенка? Что сделает ребенок за свою мать? Отца? Близких и любимых, родных и единственных...
Убьет сразу - или помучает?
– Проклятия есть?
– деловито спросил Эреш.
– Нет.
– Ой ли?
– На мне были. На роду - нет.
– А по силе они могут передаться?
– змей был въедлив, как... как гад!
– Нет. Я бы знал. просто... вы, вот, нашли, а для меня и дорожка эта была закрыта. Я как-то пытался внучатого племянника навестить, так его на моих глазах машина сбила. И я понял. Подойду хоть к кому - им не жить будет. Боги сказали...
Аня вздохнула.
Жестоко?
А что вы хотите от богов войны? Есть разница между дуэлью - и подлой схваткой. Есть разница между поединком один на один, и подставой, которыми грешат современные политики.
Казалось бы, не поделили что-то Америка с Сирией?
Отлично! Выставляем
И так бы везде...
Честнее будет. Хотя тогда точно в президенты будут боксеров выбирать.
Вот боги и вмешались.
– Ладно. Сегодня поговорим с девушкой, а завтра-послезавтра привезем ее к вам, - вздохнул Эреш.
– Надеюсь, ничего страшного не произойдет.
– А то ты не справишься...
– Всю жизнь мечтал за каждым идиотом дерьмо подтирать.
Призрак ожег Эреша злым взглядом.
– А твою бы женщину убили?
Эреш заткнулся.
– Ладно. Мы поехали, - вздохнула Аня. А то ведь еще подерутся... вот объясните мне, где у призрака тестостерон? А то все проявления налицо!
Самцы!
– Куда - поехали?
– всполошился призрак.
– Шкатулку возьмите!
– Какую?
– С кулоном, - удивленно посмотрел дед Михей.
– Родовым нашим, если он наследника признает, тогда уж и сюда везти можно. А то худо будет...
– Где?
– шагнул вперед Эреш.
– Там, под половицей...
Поднять половицу для змея было делом минуты. И достать шкатулку - тоже.
Аня испросила взглядом разрешения и открыла крышку.
Медальон...
Очень громко сказано.
Кусочек серебра на серебряной же цепи. Почерневший от времени до такой степени, что и изображения не разобрать. Холодный, как кусочек льда.
– Фу.
– Аня аж поежилась.
– Ты не наследник, - Эреш заметил ее гримасу.
– А то он бы согрелся от твоего тепла.
– А почистить его нельзя было?
– Нет.
– Дед Михей смотрел грустно и серьезно.
– Душа у меня такая была... не простили. Может, наследнику повезет.
Кто ж его знает?
***
Когда это хоть день проходил без происшествий.
Звонок телефона Аня услышала еще с лестницы. И поспешила открыть.
Кто в наш век звонит на домашний? Да тот, кто не привык к сотовым. В частности...
– Розалия Львовна, здравствуйте. Что случилось?
– Анечка! Горе-то какое...
Звонила старая, еще бабушкина подруга.
Розалия Львовна, профессор истории, дожила до восьмидесяти лет и была бодра, как три бобра.
Веселая, деятельная, подвижная, словно шарик ртути летящая по коридорам института, с потрясающим чувством юмора.
Компьютер она освоила влет. А вот сотовый заводить отказывалась.
'Я вам что - корова с колокольчиком? Или это вы меня козой назвали?'
Характер у нее тоже был потрясающий, никогда не скажешь, что пред тобой восьмидесятилетняя тетка. Она и выглядела лет на двадцать моложе, но не сейчас, когда рыдала в трубку.