Анна Иоанновна
Шрифт:
Среди историков, особенно в ХХ в., за эпохой дворцовых переворотов закрепилось мнение, что это некое «безвременье» между двумя великими царствованиями Петра I и Екатерины II. Ну а царствование Анны Иоанновны – это чуть ли не самая мрачная пора эпохи дворцовых переворотов, когда шпионы «лежали на ухе» всесильного фаворита императрицы Эрнеста Иоганна Бирона, который и был теневым правителем России.
Надо сказать, что куда более сдержанное в оценках описание этого царствования мы находим у С. М. Соловьева и В. О. Ключевского. Хотя они и употребляли термин «бироновщина», но вовсе не считали Бирона главой некой «немецкой партии», показывали противоречия, разделявшие обер-камергера двора Анны Бирона с кабинет-министром Андреем Ивановичем Остерманом, сподвижником Петра I, и с другим выдвиженцем петровской эпохи главой Военной коллегии Минихом.
Беннер Ж. Портрет императрицы Анны Иоанновны.
1817–1821. Государственный Русский музей, Санкт-Петербург
Н. И. Павленко принадлежит к той части историков, которые дают времени правления Анны скорее негативную оценку. Здесь можно спорить, однако достоинством всех книг Павленко является огромное знание автором самых разнообразных источников эпохи, со сведениями которых историк щедро знакомит читателя. Опираясь обширный комплекс разнообразных документов, Н. И. Павленко реконструирует фактическую историю, дает яркие картины всех сторон внутренней жизни России, описывает ее внешнюю политику, включая такое важное событие в царствование Анны, как Русско-Турецкая война 1735–1739 гг. Для творческого почерка Николая Ивановича Павленко как исследователя никогда не была свойственна подтасовка материала под свои выводы об описанном им времени. Картины прошлого, воссозданные Н. И. Павленко, потрясающе объективны, поэтому и другие историки, и читатель могут создать свое мнение об эпохе.
На страницах книги о царице Анне, дочери царя Ивана V, старшего единокровного брата и соправителя Петра I в 1682–1696 гг., читатель найдет также информацию о других действующих лицах эпохи – фаворите Бироне, его конкурентах по придворному успеху братьях Леванвольдах, кабинет-министрах, включая реального «серого кардинала» Андрея Ивановича Остермана, а также состоящего из всех пороков и достоинств одновременно кабинет-министра Артемия Петровича Волынского.
Книга написана прекрасным литературным языком, читается увлекательно, оставаясь при этом серьезным историческим исследованием.
Т.В. Черникова,
доктор исторических наук,
профессор кафедры всемирной
и отечественной истории
МГИМО МИД России
Н.И. Павленко
Анна Иоанновна
Глава I
Герцогиня Курляндская
Время, когда накануне женитьбы царя в Москву со всех концов страны свозили красавиц на выданье, чтобы из их числа он избрал пригожую, отошло в прошлое. Уже мать Петра Великого сама присмотрела невесту для сына – Евдокию Лопухину, но брак оказался недолговечным. По свидетельству современника, Евдокия, воспитанная по правилам архаичного Домостроя, хотя и была «лицом изрядная, токмо ума посреднего и нравом несходную своему супругу». В конечном счете она оказалась в монастырской келье – по обычаям того времени развод допускался в двух случаях: либо после доказанной измены супруги, либо в результате желания отказаться от мирской жизни и постричься в монахини.
Жизнь в келье не прельщала молодую красавицу, и ее насильно по повелению царя отправили в Суздальский монастырь, где она под именем инокини Елены должна была влачить унылую жизнь отшельницы, подвергнуться тяжелому испытанию, которого она не выдержала, вступив в интимную связь с капитаном Глебовым.
Вторую супругу Петр I выбирал уже сам, причем это была не боярышня и не дочь отличившегося каким-либо подвигом дворянина, а безродная пленница Марта, находившаяся в услужении у пастора Глюка и вместе с ним оказавшаяся трофеем русских войск, овладевших небольшой крепостью Мариенбург, где пастор имел приход.
Неизвестный художник.
Портрет императрицы Анны Иоанновны. XVIII в. Холст, масло.
Государственный Эрмитаж, Санкт-Петербург
При Петре радикально изменилась судьба царских дочерей. До него выдавать их замуж было не принято – впереди была суровая и однообразная жизнь в тереме, где они занимались рукоделием, а развлекались пением – семейного счастья они были лишены, и царский терем становился для них постылой тюрьмой.
При Петре брачные отношения в царской семье кардинально изменились: дочери вместо затворнической жизни в тереме приобрели возможность выходить замуж, причем не за отечественных женихов, а за иностранных принцев. Равным образом и сына своего Алексея Петр женил не на русской красавице, а на иностранной принцессе – Софии Шарлотте – изуродованной оспой сестре супруги австрийского императора.
Брачным контрактам, таким образом, придавалось политическое значение, главенствовало желание породниться с европейскими дворами и приобрести еще один способ влияния на европейские дела. Правда, в представлении европейских держав Русское государство конца XVII – начала XVIII века еще сохранило репутацию варварской Московии, и среди кандидата в мужья не значились представители английского, испанского, датского и французского дворов.
Между тем в распоряжении Петра I находилось пять невест: три из них, племянницы, были дочерьми сводного брата Иоанна, и две дочери, достигшие брачного возраста, от второй супруги Петра Екатерины Алексеевны – так стала именоваться пленница Марта после принятия православия.
Иоанн Алексеевич был женат на Прасковье Федоровне Салтыковой, родившей пять дочерей: Марию, Феодосию, Екатерину, Анну и Прасковью. Две старшие дочери скончались в младенчестве, а три, точнее, две стали предметом политических комбинаций царя. Старшую, Екатерину, Петр выдал замуж за герцога Мекленбургского; среднюю, Анну, – за герцога Курляндского. Что касается младшей, Прасковьи Иоанновны, женщины внешне непривлекательной, то ей так и не удалось обрести жениха – она до 28 лет оставалась в девах и в 1724 году вступила в интимную связь с гвардии майором Иваном Ильичом Мамоновым. Любопытная деталь – за эту связь был наказан не Мамонов, а царский паж, выступавший сводником [1] .
1
РА. 1887. № 10. С. 180, 181.
Детство сестер протекало во дворце Прасковьи Федоровны, отличавшейся некоторыми странностями. Она, например, была неравнодушна к почестям, подчеркивавшим ее положение царицы, – при жизни царя Иоанна в ее штате насчитывалось одних только стольников 263 человека. После смерти Иоанна обширный штат придворных заменила челядь дармоедов – нищих богомольцев, богомолок, калек, уродов и юродивых. Среди этого сброда особым уважением царицы пользовался полупомешанный подьячий Тимофей Архипович, выдававший себя за пророка, к нелепым предсказаниям которого она чутко прислушивалась и даже гордилась тем, что такой необыкновенный человек нашел приют в ее доме. «Двор моей невестки, – говаривал Петр I, – госпиталь уродов, ханжей и пустословов».
Во дворце вдовы можно было наблюдать странное сочетание хлебосольства и гостеприимства с подсиживанием, мелкими интригами. Набожность в царице уживалась с беспредельной жестокостью.
Автор исследования о жизни царицы М. И. Семевский поведал об одном эпизоде, вызывающем неприязнь к этой беспощадно жестокой женщине.
Неизвестный художник.
Портрет царя Ивана Алексеевича.
Сер. XVIII в. Музеи Московского Кремля