Анна
Шрифт:
— Ян, что это за мужичок с ноготок, а злобный такой? — полюбопытствовала я.
— Муж мой! — зло выплюнула слова Яна.
— Фёдор Иванович, министр МВД, для своих Гангрена? — уточнила я.
— Да, собственной персоной! — подтвердила приятельница. — Любить и жаловать не обязательно.
Я неприлично громко стала смеяться.
— Анька, ты что?
— Яна, это ты что?! Ты ЭТО боишься? «Гангрена, Гангрена» — передразнила я подругу. — Да это прыщ всего на всего. А ты его гордо Гангреной зовешь. Да его ж безменом взвешивать можно. В нём ни роста, ни силы, ни мышц.
— Я как-то об этом не думала, — растерянно ответила Яна.
— А ты, думай! Ты красивая баба, сильная, здоровая, а боишься мышь какую-то. Даже не смей мне больше жаловаться! Сковородой раз по лбу дай, вмиг вылечишь!
— Ты серьёзно так думаешь? — переспросила приятельница.
— Более чем! Давай так: как он надумает тебя кулаками «воспитывать», ты его хорошенечко стукни, а если я окажусь неправа, и он тебя не испугается, то… ну, тогда проси, что хочешь.
— Я попробую! — Яна немного приободрилась.
— Обещаешь? Честное женское слово? — не отставала я.
— Клянусь! — торжественно сказала Яна.
— Ну, смотри! Я уверена, мы еще с тобой «Варяга» споём.
— Не поняла?
— Замкни дверь в кабинет — объясню. — Яна послушно замкнула кабинет.
— Ты слова песни знаешь?
— Какой? — спросила приятельница.
— Как это какой?! «Варяга», конечно!
— Плохо, — призналась прокурорша.
— Ищи в Интернете, — приказала я.
Яна послушно отыскала слова моей любимой песни.
— Ян, тебя ж наверняка коньяком угощают, небось, бутылочка в сейфе стоит? — спросила я.
— Стоит, только не в сейфе.
Янка быстро сообразила и метнулась к шкафу, выудила бутылочку из ящика, достала шоколадку. Материализовались рюмочки и лимончик на блюдечке. Всё, как в лучших кабинетах прокуратуры.
— Так, Янусик, выпьем за тебя и твою новую жизнь! — предложила я тост.
— А что, она уже началась? — удивилась подруга.
— Да! — лаконично ответила я.
Мы чокнулись и выпили. Следующую пару рюмочек выпили для закрепления эффекта.
— Анька, а песня тебе зачем? — вспомнила Яна.
— Сейчас покажу. Я пою, а ты присоединяйся. Только петь надо с душой! Договорились?
— Есть, командир! — отрапортовала женщина в погонах.
Я запела по памяти, а Янка, глядя в монитор: «Врагу не сдается наш гордый «Варяг»…» Пели мы громко и с чувством.
— Теперь поняла, что мы с тобой точно ещё споём? Я в тебя верю! — торжественно сказала я. — Прорвёмся!
— Спасибо тебе, Анька, хорошая ты женщина. Давай за тебя еще рюмочку — другую выпьем, — предложила подруга.
— Я за! Но запомни, Янусик, я плохая и ты тоже. Запомни — мы плохие! И повторяй это каждое утро или когда кто-нибудь тебя обидеть надумает. Плохим всё можно! На плохих хорошие равняются! Поняла?
Мы выпили ещё раз по рюмочке, потом еще по две. Яна о чем-то глубоко задумалась, видимо открыла для себя что-то новое. Я решила подруге не мешать.
— Всё,
Глава 38
Утром, только я зашла к себе в кабинет, как у меня раздался звонок телефона. Я потянулась за трубкой, не успела поднести её к месту назначения, как услышала чей-то рев. Сердце моё упало в пятки или даже на первый этаж, а сама я похолодела от страха. За секунду у меня пронеслось в мыслях: Яна замахивается сковородкой, но каким-то чудом Гангрена оказался сильнее моей подруги и избил её. Я моментально прикинула, есть ли у меня на работе срочные дела и как быстро я доеду до Янки.
— Анька… — в трубку ревела Элька. Она самозабвенно плакала, а я только произносила: «Эля, что случилось?» За лучшее я решила не гадать, а то сейчас надумаю ужасов, лучше дождусь, пока Элька отревется. Эльвира перешла на всхлипывание. Так, уже ближе к делу.
— Всё? Можешь говорить? — Не помню, когда Элька последний раз плакала, а уж тем более так!
— Аня, милая. — О боже! Элька меня так никогда не называла, я опять начала бояться.
— Эля, сука, говори, что случилось! — не выдержали мои нервы.
— Аня, милая, — тьфу ты, прямо заклинило подругу, — Аня, милая, мне Юра изменяет.
— Не может быть! — Моя вера в мужчин почила в бозе. Всё, нет в семьях счастья.
— Эличка, не плачь, я сейчас приеду и задушу его, и Сашку своего задушу, и Гангрену тоже задушу, — строила я план мести.
— А Гангрена это кто, гангстер? — У бедной Эльки совсем крыша поехала.
— Нет, Эличка, я потом расскажу, вот соберемся втроём, нет вчетвером, Мишку тоже задушу, и на их поминках я тебе всё расскажу. Ты посмотри, какой Юра гад оказался, кто бы мог подумать, что он на это способен. Ходил, пылинки с тебя сдувал, никому верить нельзя! Не плачь, будем сами жить, вчетвером. Женщина женщину всегда поймёт.
— А кто четвертая? — Элька вроде начала приходить в себя и задавать адекватные вопросы.
— Я тебе рассказывала, приятельница моя, из прокуратуры. Тоже несчастная женщина, — вздохнула я.
Надо будет Яне позвонить и рассоветовать мужа бить, а то вдруг и правда он сильнее окажется: подумала я.
— Что у неё тоже муж козел? — всхлипывая, спросила Эльвира.
— Тоже. Еще какой! Эль, а кто она?
— Ты про кого? — не поняла Элька.
Вот бедная, совсем с головой плохо, но оно и немудрено, такая любовь и на тебе.
— Эличка, я про любовницу твоего козла спрашиваю, — мягко сказала я. — Кто она, где работает, возраст, семейное положение? Мы же юристы, всё должны знать, так и бороться с ней легче.
— Да не знаю я её! — раздраженно ответила подруга.
— А как ты про неё вообще узнала? — я пыталась наводящими вопросами вернуть Эльке память.
— Иду, я значит в обед, прогуливаюсь. Рядом с моей организацией ювелирный магазин, я естественно, смотрюсь в витрину, любуясь своим отражением. Вдруг внутри магазина, что-то знакомое шевелится. Присмотрелась, муж мой, наверное, уже бывший, — Элька опять ударилась в рёв. Я тактично переждала, Элька высморкалась и продолжила: