Аннабель, дорогая
Шрифт:
Мне казалось, будто я говорю с незнакомкой.
— Тетя Фанни, по-моему, вы не вполне сознаете, что Джаспер дважды пытался убить Стивена.
— Вы и Стивен погубили жизнь обоих моих детей.
— Это не правда! — Ее слова поразили меня.
— Я допустила величайшую ошибку, позволив Адаму оставаться в Уэстоне все эти годы, — продолжала она. — Ни Джералд, ни его отец не ценили моего мужа. Никогда даже не задумывались о том, что платят Адаму нищенское жалованье, на которое нельзя достойно содержать жену и двоих
— Говорил ли когда-нибудь Адам с Джералдом или его отцом о повышении жалованья?
— Они вынудили его воровать, — словно не слыша меня, заключила тетя Фанни.
Не желая возражать ей, я ограничилась замечанием:
— В мои намерения не входит наказывать его.
— Как вы милосердны, дорогая! — насмешливо отозвалась тетя Фанни.
Почувствовав себя оскорбленной, я вспыхнула, однако дала гневу улечься.
— Мне очень жаль, что вы так настроены, тетя Фанни. Хотите еще что-нибудь сказать?
— Нет. — И она направилась к двери. Когда тетя Фанни взялась за ручку, я добавила:
— Если когда-нибудь простите меня, пожалуйста, приезжайте.
Она на миг остановилась в нерешительности, но лишь кивнула, не оборачиваясь, и вышла.
Я в полном изнеможении опустилась на диван. Видимо, почуяв, что мне плохо, спаниели прижались к моим ногам. Мерлин ткнулся носом в мое колено, и я, нагнувшись, погладила его. Это прикосновение немного успокоило меня. Из-за облаков показалось солнце: его лучи ласкали мою спину.
Я все еще сидела там, когда появился Стивен. Он сразу заметил, что мне не по себе.
— Ты так огорчена из-за Джаспера, или случилось что-то еще? — Он опустился на диван рядом со мной, и я рассказала ему о разговоре с тетей Фанни, — Как видишь, это совсем выбило меня из колеи. Больно осознать, что близкий, с детства знакомый человек совсем не любит тебя.
— Тетя Фанни любит тебя, Аннабель, — возразил Стивен. — Просто сейчас она мучительно страдает за мужа и сына. Знает, что они виноваты, но считает своим долгом защищать их. А единственный способ хоть как-то оправдать их — переложить вину на кого-то другого. Ответственными за то, что случилось с Адамом, она считает Джералда и моего отца, за то, что случилось с Джаспером, — тебя.
— Джек тоже считает, что это моя вина. Стивен приподнял мой подбородок и заставил посмотреть ему в глаза:
— Ты не несешь никакой ответственности за все происшедшее в Уэстоне.
Я покачала головой, убежденная, что он говорит не правду:
— По-моему, тетя Фанни ненавидит меня.
Мой голос задрожал.
Стивен стиснул меня в объятиях.
— Да нет же, любимая. Просто, как всякая мать, она больше любит своих детей. Как только Фанни примирится с отъездом Джаспера, она вернет тебе свою дружбу. Вот увидишь.
Я никогда не была на первом плане у моей матери, но это не задевало меня. Зато для Стивена составляла
«Только ты и я, Аннабель. Только ты и я».
Это стало фундаментом моей жизни. Если бы рухнул фундамент, я погибла бы под его обломками.
Прижимаясь к Стивену, я с наслаждением чувствовала знакомый запах.
— А почему все-таки в ту ночь ты послал записку Джему, а не мне?
Мой вопрос поразил его. Он даже не уточнил, какую ночь я имела в виду.
— Когда ты узнала, что я посылал Джему записку?
— В тот день, когда ты упал с Ворона.
— Понятно. — Он прерывисто вздохнул. — Раз уж ты знаешь, что я посылал Джему записку, тебе известно и почему я так поступил.
— Стивен, я никогда не сомневалась, что ты не был связан с контрабандистами, а просто выгораживал Джема.
Что-то дрогнуло в его лице, но я безжалостно продолжала:
— Вот только мне не ясно, почему ты уехал на Ямайку, так и не предупредив меня ни словом.
Он нервным движением провел рукой по волосам.
— Они повесили бы его! — в отчаянии воскликнул Стивен. — Слишком многие контрабандисты занимались переправкой золота во Францию, а это привело в ярость правительство. Джема перемололи бы колеса чудовищной машины, называемой правосудием. Я не мог этого допустить.
— Понимаю, но ведь я спросила не об этом, Стивен. Меня интересовало, почему ты послал записку Джему, но ни слова не сообщил мне.
— О Боже! — Стивен закрыл лицо руками. — Мне пришлось это сделать. Лишь узнав, что ты вышла замуж за Джералда, я осознал, какую большую ошибку совершил. Мне почему-то казалось, что не следует видеться с тобой перед отъездом. Видишь ли, я плохо представлял себе ситуацию, но точно знал, что должен спасти Джема.
Я не представляла себе, что скажет Стивен в свое оправдание.
— Я предвидел, что ты попросишь не покидать тебя, и боялся сломаться. Мне оставалось одно — уехать, не повидавшись с тобой. — Он опустил руки, и я увидела, что лицо его искажено смертельной мукой. — Господи Иисусе! Мне и во сне не снилось, что ты можешь выйти замуж за кого-то другого!
Я смотрела на него с удивлением и недоверием, ибо всю жизнь полагала, что он никогда не свернет с пути, который подсказывает ему совесть.
— Я собирался написать тебе с Ямайки и рассказать о том, что случилось, — с болью продолжил он. — Как бы то ни было, нам все равно не позволили бы обвенчаться. Однако я надеялся, что если мы сохраним верность друг другу в течение года, они раскаются и дадут согласие на наш брак.
«Они», — повторила я про себя. Вот уже много лет я не слышала, чтобы это слово произносили с такой интонацией. Для Стивена «они» были все, кроме меня и него.
— Я вел себя как дурак, — с горечью признался он. — И не просто дурак, а отвратительный эгоистичный идиот.